Королевство душ - [3]

– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я, опускаясь на колени рядом с ней.

– Могла бы задать тот же вопрос, да ответ уже знаю. – В ее пустые глаза возвращается искра жизни. – Есть только одна причина, по которой ребенок не принимает участия в Имебье.

Я отвожу взгляд – она все знает.

– У меня тоже нет магии, – произносит она с горечью в голосе. – И все же она отвечает на мой зов.

Я с трудом сглатываю комок в горле, пытаясь подавить бегущий по спине холод.

– И как это понимать?

Она улыбается, обнажая свои гнилые зубы.

– У магии есть своя цена… если ты готова заплатить.

1

Каждый год пять племен Хека собираются на фестиваль Кровавой Луны, и я говорю себе, что этот год будет моим. Что я начну все с чистого листа. Что наконец наступит тот момент, который окупит все ожидания, тоску и разочарование. Что так или иначе магия появится на моей коже, озарив меня даром. И когда это случится, все мои неудачи забудутся. У меня будет своя магия.

Мне шестнадцать, я уже почти взрослая как по законам Королевства, так и по традициям племени. Мое время на исходе. Ни одна дочь, ни один сын какого-либо племени не открывал в себе дар магии, будучи старше, чем я сейчас. Если этого не произойдет в этом году, то не произойдет никогда.

Я с трудом сглатываю ком в горле и вытираю вспотевшие ладони о траву. Вдали барабаны джембе отбивают свой медленный и ровный ритм. Если учесть все расположенные в долине племена, то здесь собралось около тридцати тысяч человек. Наши лагеря образуют кольца вокруг священного круга у Храма Хека. В центре этого Храма расположено пламя, которое подчиняется определенному ритму. Барабанщики маршируют вокруг него, шагая в ногу. Народности пяти племен выглядят так, будто у них нет ничего общего, – но они движутся как одно целое, чтобы почтить Хеку, бога их земель.

Магия взмывает в воздух, такая густая, что обжигает мою кожу. Яркие пятна танцуют в ночном небе, порхая над бесконечными рядами ярких палаток. От стоящих вокруг меня тел пышет жаром, и от пота моя туника буквально прилипает к спине. Резкий запах в долине напоминает мне Восточный рынок в самые людные дни. Все вокруг хлопают в такт музыке, и мои ноги инстинктивно начинают отбивать нервный ритм.

Как гости бабушки, Эсснай, Сукар и я сидим на подушках на почетном месте рядом со священным кругом. Не потому, что мы особенные. Совсем наоборот: мы обычные и немного посторонние. И долгие взгляды членов племени не дают нам об этом забыть. Я бы хотела, чтобы их внимание не беспокоило меня, но вместо этого во мне возникает еще больше сомнений. Я начинаю сомневаться – а на своем ли я здесь месте? Заслуживаю ли я еще один шанс после стольких неудачных лет?

– Полагаю, твой пристальный взгляд означает, что магия приближается, – говорит Сукар, сморщив нос. Татуировки на его предплечьях и бритой голове светятся, так что он не хуже меня знает, что магия уже здесь. – Либо ты скучаешь по кому-то, кто сейчас дома…

Мою шею обдало легким жаром. Мы оба знаем, о ком он говорит. Я пытаюсь представить себе Руджека в этом месте: вот он сидит на подушке в своей причудливой эларе. Он бы выделялся еще хлеще меня – и наслаждался бы этим. От этой мысли у меня на лице возникает улыбка. Я успокаиваюсь. Вместе с Сукар и Эсснай мы отправились с караваном из Тамар, пересекли горы Барат на западном краю Всемогущего королевства – и все для того, чтобы добраться до владений племен. На праздник явились около двухсот человек, но еще больше соплеменников отказались приезжать сюда из Тамар.

– Нам и тебя следовало бы оставить в Королевстве, – говорю я Сукару, бросая на него презрительный взгляд. – Некоторые из нас достаточно почтительны, чтобы внимательно следить за церемонией, поэтому, пожалуйста, перестань отвлекать меня.

– Ну, если тебе нужно отвлечься… – В ответ он лишь подмигивает мне.

– Эсснай, поддержи меня, – прошу я. – Скажи ему, чтобы он не отвлекался.

Эсснай сидит, скрестив ноги, на противоположной стороне от Сукара. У нее, как и всегда, каменное выражение лица. Мой отец вчера вечером сварил кровяное снадобье, чтобы окрасить ее волосы, и красный оттенок хорошо смотрится на ее черной коже. Как обычно, она ловит на себе взгляды, хотя, кажется, никогда этого не замечает. Зато Эсснай грустит по своей ама Кире, которой нет рядом. Она пожимает плечами, наблюдая за барабанщиками.

– Он все равно не станет меня слушать.

Я вздыхаю и возвращаюсь к священному кругу. Луна приобрела багровый оттенок, более глубокий, чем всего лишь час назад. В Тамар нас учат, что лунная ориша Коре плачет кровью за своих павших братьев в эту ночь. Пять тысяч лет назад она и ее брат-близнец Ре’Мек – солнечный ориша – возглавили армию, чтобы покончить с ненасытной жаждой душ Короля Демонов. Но племена верят, что Кровавая Луна символизирует их связь с Хекой. Ибо только в это время он возвращается, чтобы передать свой дар будущим поколениям.

Даже с большого расстояния от огня у меня на лбу выступают капельки пота. По крайней мере, мне хочется верить, что на взводе я именно из-за огня. Хотела бы я вести себя как Эсснай и Сукар. Им все равно, что у них нет магического дара, но для них все иначе. Их родители не умеют управлять магией. У них нет за плечами наследия сразу двух выдающихся династий.