Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле - [7]

Королева Сибилла, вероятно чтобы сбежать из враждебной ее мужу обстановки, вернулась в Триполи. После смерти Раймунда осенью 1187 года Триполи перешел к молодому сыну его кузена Боэмунду Антиохийскому; и Боэмунд, человек добродушный и беспечный и, может быть, довольный тем, что гарнизон в Триполи получил подкрепление, не возражал, когда вокруг Сибиллы собрались сторонники Лузиньяна. Ги присоединился к ней, как только оказался на свободе, после чего ему сразу же нашли святого отца, который и освободил его от данной Саладину клятвы. Ведь он принес ее под принуждением, да еще и какому-то нехристю. Поэтому клятва не имеет силы, постановила церковь. Узнав об этом, Саладин разгневался, но едва ли сильно удивился. Ги побывал в Антиохии, где Боэмунд расплывчато обещал ему помощь, и затем со сторонниками отправился из Триполи в Тир, намереваясь взять в свои руки управление тем, что еще оставалось от его прежнего королевства. Но Конрад закрыл ворота перед его носом. По мнению сторонников Конрада, Ги потерял свое королевство при Хаттине и когда попал в плен. Ги оставил его без правительства, и все было бы потеряно, если бы не вмешался Конрад. На требование Ги о том, чтобы его приняли как короля, Конрад ответил, что он держит Тир от лица монархов-крестоносцев, которые явятся спасать Святую землю. Император Фридрих и короли Франции и Англии должны решить, кому отдать бразды правления. Это было справедливое решение, и оно играло на руку Конраду. Английский король Ричард, будучи сюзереном Лузиньянов в Гиени, возможно, и склонялся в сторону Ги, но император и французский король Филипп были кузенами и друзьями Конрада. Ги вместе со своими сторонниками безутешно вернулся в Триполи. Франкам повезло, что в тот момент Саладин, распустив армию, занимался тем, что покорял замки на севере Сирии и что в январе 1189 года он отправил по домам еще часть своих войск. Сам он, проведя первые месяцы года в Иерусалиме и Акре за реорганизацией управления Палестиной, в марте вернулся к себе в столицу — Дамаск.

В апреле Ги вместе с Сибиллой снова прибыл в Тир и снова потребовал отдать им власть над городом. Конрад по-прежнему не хотел уступать, и Ги встал лагерем под стенами Тира. Примерно в то же время с Запада прибыли ценные подкрепления. В момент падения Иерусалима пизанцы и генуэзцы, как обычно, находились в состоянии войны друг с другом, но среди свершений папы Григория VIII, достигнутых им за короткий понтификат, было перемирие между ними и обещание пизанцев предоставить флот для крестового похода. Пизанцы отправились в путь еще до конца года, но остановились на зимовку в Мессине. Пятьдесят два их корабля прибыли к Тиру 6 апреля 1189 года под командованием пизанского архиепископа Убальдо. Вскоре после этого Убальдо, по всей видимости, поссорился с Конрадом, и, когда объявился Ги, пизанцы примкнули к нему. Он также заручился поддержкой сицилийских подкреплений. В первые недели лета франки и мусульмане обменивались мелкими ударами. Но Саладин все еще хотел дать отдых своим армиям, а христиане поджидали новую помощь с Запада. В конце августа король Ги внезапно снялся с лагеря и вместе с соратниками отправился в поход на юг по приморской дороге, чтобы атаковать Акру, и его сопровождали пизанские и сицилийские корабли.

Это был шаг отчаянного безрассудства, решение храброго, но очень неразумного человека. Его расчет править в Тире не оправдался, и Ги срочно требовался город, откуда он мог бы приступить к восстановлению своего королевства. Конрад в то время слег с тяжелой болезнью, и Ги представилось, что это удачный момент показать, что именно он является действенным вождем франков. Однако он шел на чудовищный риск. Численность мусульманского гарнизона в Акре более чем вдвое превышала величину всей армии Ги, да и регулярные силы Саладина стояли неподалеку. Никто не мог предвидеть, что авантюра окажется успешной. Но порой история устраивает сюрпризы. Если безжалостная энергия Конрада спасла остатки Палестины для христианства, то лихое безумство Ги обратило волну вспять и положило начало эпохе отвоевания.

Когда до Саладина дошли известия о походе Ги, он находился в горах за Сидоном, где осаждал замок Бофор. Замок, гнездившийся на высоком утесе над рекою Литани, принадлежал Рено Сидонскому и до той поры избегал опасностей благодаря хитрости своего сеньора. Рено поехал к Саладину и покорил султана и его свиту глубоким пониманием арабской литературы и интересом к исламу. Он намекнул, что со временем даже примет мусульманскую веру и переселится в Дамаск. Но шли месяцы, и ничего не происходило, кроме разве того, что фортификации в Бофоре постоянно укреплялись. Наконец в начале августа Саладин сказал, что пришло время Рено доказать серьезность своих намерений и сдать ему Бофор. Рено под конвоем привели к воротам замка, и там он по-арабски приказал командиру гарнизона сдаться, а по-французски — сопротивляться. Арабы раскусили уловку, но не сумели взять замок приступом. Пока Саладин сводил свои силы, намереваясь взять его в кольцо, Рено бросили в дамасскую тюрьму. Сначала Саладин решил, что поход Ги имеет целью отвлечь сарацинскую армию от Бофора, но шпионы вскоре донесли ему, что целью Ги была Акра. Тогда он решил атаковать франков в тот момент, когда они будут подниматься по Тирской лестнице или мысу Эн-Накура. Но советники не согласились с ним. Лучше, сказали они, дать им дойти до Акры и поймать в западню между тамошним гарнизоном и основной армией султана. Саладин, которому в то время нездоровилось, проявил слабость и поддался на уговоры.