Королевство Адальир. Возрождение - [29]

— Ничего не понимаю, — проворчал Фариселл, рассматривая странные узоры в дорожной грязи. — Я раньше никогда не ошибался, но это не могут быть следы герддронов! В конце концов, откуда бы им взяться на этой стороне да ещё и в непосредственной близости от Клианор?

— Течения пурче-дхарны не позволили ли бы им блуждать в окрестных лесах, — подтвердил Силий. — Меж тем, — он прикрыл глаза и старательно прислушался, — вокруг витают такие странные энергии, что я затрудняюсь что-либо утверждать с уверенностью.

— Ты чувствуешь что-то, несвойственное этому месту? — встревожился Дэльвьир, берясь за рукоять меча и нервно озираясь.

Силий не ответил, лишь ещё больше погрузился в себя.

— Что-то странное здесь, — пробормотал он.

Просветлённый ощущал, что потоки энергии вокруг странным образом перемешаны, чего ранее не бывало. Обычно, когда сталкивались энерготечения, имеющие различный заряд, побеждало сильнейшее. Оно становилось доминирующим, а слабый поток отклонялся. В природе всегда побеждала пурче-дхарна, поскольку изначально положительная энергия значительно сильнее отрицательной. Однако колдуны Свиртенгралля с подачи демона сновидений наловчились настолько усиливать потоки негативной энергии, что те стали превалировать в определённых местах. За века концентрация антиэнергии в завоёванных Даосторгом землях достигла такой мощи, что потоки её стали пробиваться сквозь пурче-дхарну, соединяясь в единую сеть. Именно это и обнаружил с помощью энергетического зрения Волербус, наблюдая розово-красные свечения в небесах над Адальиром.

В настоящий же момент определить превалирующий поток Силий почему-то не мог, хотя и старался. Как будто пурче-дхарна перемешалась с антиэнергией или вообще появилось новое энерготечение, не относящееся ни к положительному ни к отрицательному вектору…

Вдруг средь вершин распространился сильный гул, деревья в лесу зашатались, небо посветлело и над головами путников сверкнул серпантин голубоватых молний.

Силий резко раскрыл глаза и устремил взору в сторону, куда подсказывало ему чутьё. На фоне темнеющего леса очертились странные прямоугольные силуэты, усыпанные звёздами. Силий даже не сразу понял, что это такое, как вдруг отчётливо увидел прямо перед собой привычный глазу городской пейзаж. Дома высились тёмной стеной, а у их подножья пролегала шумящая автострада с несущейся россыпью огней. Мимо миража сновали силуэты спешащих по делам горожан. Силий опешил от увиденного. Он, как никто другой, был знаком с явлением остаточных иллюзий, но это видение имело совсем иную природу. Спутники Силия тоже явно заметили возникшие посреди адальирского леса очертания современного города и с недоумением глядели на него, ожидая разъяснений:

— Это ещё что такое? — напряжённо прошептал Дэльвьир.

— Наверное, это из-за нарушения энергетики портала, — туманно предположил Силий. Как ни странно, он вновь не понимал, что происходит.

Гул стал меняться, теперь он оформился и звучал, как авиамотор, сбрасывающий обороты. Силий сразу вспомнил их первую встречу с Алёной, когда точно такой же шум нарушившейся защиты портала при прохождении герддрона звучал на маленькой кухоньке, пугая Избранную. Небо высоко над головой вновь сверкнуло, молнии растеклись с треском, на мгновение образовав купол. И тотчас видение плавно растворилось. Вокруг вновь стоял безмятежный лес с насыщенными ароматами цветущих деревьев и голосами вечерних птиц.

— Не нравится мне всё это, — сердито поморщился Фариселл и совсем по-собачьи почесал за ухом.

Силий нервно расправил козлиную бородёнку в три волосины, протянув её сквозь плотно сжатые пальцы, и зашагал дальше.

* * *

Скоро стало совсем темно, и путники решили устроить привал. Приближаясь к вершине, тропа сильно петляла, огибая скалы, и шла вдоль ущелий, поэтому двигаться в потёмках становилось небезопасно. Фариселл приглядел для стоянки ровную площадку в стороне от тропы. Место это располагалось на утёсе, нависающем над пропастью, и потому с него отлично просматривалась вся округа.

Путешественники развели костёр, расположились вокруг и принялись разбирать припасы, собираясь поужинать. Силий достал из-за пазухи пшеничную лепёшку и уселся спиной к валунам, лежащим у самого обрыва, Дэльвьир с Фариселлом — напротив него.

— Чему улыбаешься так мечтательно? — поинтересовался Дэльвьир, заметив блаженное выражение лица Арбитра Стихий.

— Думаю, — протянул тот в ответ.

— О чём?

— Думаю, мне очень повезло, что Бог есть, — Силий поглядел куда-то вдаль, искрящимся взором. — А то мне пришлось бы потратить всю жизнь на доказательство Его бытия, а так я могу просто наслаждаться Его великими благами, и это здорово!

— Расскажи что-нибудь, — предложил Дэльвьир, который ужасно любил слушать всякие байки у костра. — У тебя это отлично получается, Арбитр, особенно в таком настроении!

— Так, а о чём же рассказать-то? — немного растерялся Силий. — Вот притчу о фасоли знаете?

— Нет, — Фариселл мотнул головой.

— Тогда слушайте! Сказал однажды мудрец, фасоль на столе рассыпав: видишь фасоль эту коричневую? Можешь ты выбрать себе из неё белую фасолину? Нет. Но ты простой человек, а я мудрец. Мог бы в таком случае я выбрать себе фасоль белую, а не коричневую из этой, что на столе? Нет. Так и мир наш весь, как фасоль сия. Сколько бы ни постиг ты тайн и искусств великих, насколько б ни был ты мудрым и посвящённым, а из коричневой фасоли выбрать себе белой не сможешь. Лишь одно понять мудрецу следует: коричневая фасоль ничуть не хуже белой, вся фасоль хороша, лишь гнилые плоды не стоит есть, а цвет их не важен нам, если внутри они чисты и пригодны.