Королевство Адальир. Путешествие - [110]

Брелов шёл не спеша, оглядываясь по сторонам и внимательно изучая всё, что окружало его в этом странном месте. Справа от тропы, на расстоянии метров пятидесяти на земле был очерчен круг. Чем именно он был выполнен, было не ясно, просто светлый круг на более тёмной зелёной траве. Внутри круга по его периметру располагались странные изгибистые и сильно ветвящиеся деревца, у части из которых кора была фиолетово-сиреневая, у других розоватая, а у третьих всех цветов радуги с преобладанием светлых зелёных тонов. Вместо листьев на деревьях сверкали кристаллы, по виду напоминающие чистый горный хрусталь в обрамлении светло-зелёных чашечек. Деревца так сильно ветвились и изгибались, что образовывали сферу над нарисованным кругом. Внутри круга трава имела тон немного светлее, а в его центре сидел человек в позе «лотоса», наверно, кто-то из монахов. На нём было красивое платье синего, как небесная лазурь цвета, подпоясанное широким белым поясом. Лицо монаха скрывал низко надвинутый капюшон. Он сидел неподвижно, подобно каменному изваянью сада магистра Фарфаллы, и выглядел довольно странно.

Когда Брелов поравнялся с ним, то обернулся и посмотрел в его сторону, на что тот, молча, поднял правую руку и, разжав пальцы, до этого сложенные в кулак, выпустил из ладони большую стрекозу с перламутровыми глазами. Брелов удивлённо поднял брови и проводил высвободившееся насекомое недоумевающим взглядом, ведь лицо монаха скрывал капюшон, и он не мог видеть взгляда Брелова, а этот жест был адресован явно ему, и что-то означал, во всяком случае, ему так показалось. Монах же, продолжая сидеть абсолютно неподвижно, поднял левую руку и так же разжал ладонь, отпустив в небо, на этот раз роскошного синего мотылька с фиолетовыми узорами на крыльях. Самым странным было то, что мотылёк, расправив крылья, оказался раза в два больше ладони монаха, отпустившего его на волю, так как же он тогда мог скрываться в ней до того момента? Впрочем, и стрекоза была явно великовата, чтобы помещаться обычной человеческой ладони, всем известно, что аз-зурри так легко не спрячешь, и Брелов ощущал, что здесь вновь творилось какое-то волшебство…

Пройдя ещё немножко по тропинке, Брелов посмотрел в другую сторону и обратил внимание на небольшой пруд, окружённый сверкающими деревьями, что лежал левее тропы метрах в тридцати от неё. Деревца, окружавшие пруд, были очень малы, локтей пять-семь в высоту и каждый листочек на их ветвях, похожий больше на драгоценный камень изумруд, сверкал подобно серебряному ордену Ормунда, лучами отражая солнечный свет во все стороны каждой своей гранью. Вдоль кромки воды росли яркие оранжевые лилии, диковинно расписанные как шерсть леопарда тонкими чёрными линиями и кружочками. Они были такими низкорослыми, что лепестки их цвета лежали прямо на земле, скрывая зелень листьев и стеблей под своим пышным одеянием. В пруду цвёл только один цветок — большой белый бутон, ещё не до конца раскрывшийся, и напоминающий кувшин, как те, в которых торговцы Гленнвуда носят молоко. Всю поверхность воды покрывала странная рябь, словно бы миллион невидимых бабочек махал над ней своими крылышками, будоража спокойную стихию. Повинуясь этому незримому движению, кувшин цветка плыл то к одному краю пруда, а то внезапно менял направление движения и отправлялся в путь в обратную сторону, за ним следовала и вереница по-весеннему зелёных лиственных кружев, связанных с цветком стеблём растения. Брелов присмотрелся, и только напрягая зрение, смог различить полупрозрачных существ, которые неслышно порхали над водной гладью, но что это были за существа, рассмотреть ему всё-таки не удалось. Зато Авельиру с его суперглазами, наверняка, не составило бы большого труда разгадать эту загадку.

У самых стен монастыря из земли тянулись тонкие золотистого цвета вьюнки, опутывающие серый камень стариной кладки. Чтобы попасть в монастырь, нужно было пройти через ворота, к которым вела узкая тропинка, усыпанная розовыми лепестками. Когда Брелов ступил на тропу, то заметил, что лепестки опадают с распустившихся цветов того самого золотистого вьюнка, расцветшего над стеной в нескольких метрах от земли. Уютный ветерок срывал их и укладывал ровным ковром на тропку, ведущую ко входу в монастырь Альтвериуса.

У входа Брелова встретил монах, одетый в серую рясу, с усталым лицом и седыми волосами. В руке привратник, держал видавший виды посох, изрядно сбитый у основания о камни тех бесчисленных дорог, что прошёл уже его владелец. Он окинул Брелова удивлённым взглядом, схватил его за руку с напульсником и долго рассматривал это украшение, особенно его заинтересовала серебряная голова орла, раньше, вероятно, ему не доводилось видеть подобных украшений…

— Кто ты? — спросил монах, разводя руками. Он говорил на каком-то ином языке, но Брелов отчего-то понимал.

— У вас хранится жезл Лемерона, — сразу перейдя к делу, ответил Брелов по-русски, но монах тоже понял его слова на каком-то ином уровне. — Мне нужно это оружие, чтобы одолеть Гиртрона!

— Ты сумасшедший?! — монах при упоминании имени чудовища аж отпрянул назад.