Королевство Адальир. Просветление - [29]

Ариллия, как оказалось, только этого и хотела, она укрыла парня нашедшейся рядом рваной ветошью и сама устроилась в изголовье, привалившись спиной к стене хижины и поплотнее замотавшись в своё изорванное в клочья одеяние.

— Как раз за этим я и привела тебя сюда, — произнесла она словно бы разговаривая сама с собой, кладя голову Брелова себе на колени, — тебе нужно обязательно передохнуть и хорошенько выспаться перед сражением, а то шансов совладать с Гиртроном у тебя и так считай, нету, а ещё усталость…

Устроившись подле рок-музыканта, Ариллия принялась нежно гладить его по волосам и что-то напевать очень нежным голосом. Слов различить не сумел бы и Авельир, потому что пела она ныне душой и сердцем, и звуки те, не согласные ни единому языку всего великого Адальира, были и так понятны всем, кто живёт в Мире.

Брелов же уже видел сны, они были как в далёком детстве, яркими, сочными и прекрасными. Далёкие земли видел он, чарующих птиц слушал в чудесных садах, и не было там ничего, что не радовало бы глаз, не ласкало бы слух. Ариллия знала своё ремесло на славу, и голос её песни без труда помогал душе рок-музыканта уноситься в самые сокровенные дали и самые напитанные жизнью уголки природы, дабы набраться там сил и энергии для будущих, столь необходимых всем свершений…

Сон Брелова

Однако вскоре, изрядно поблуждав по собственным грёзам, разум Брелова опять возвратил его сон, который снился ему много лет, с тех пор, когда он ещё не был вавилонцем. Словно волны на речной глади, двинулись в стороны круги солнечного света, вырисовывая пред взором чудесный сад. Брелову всегда казалось, что это волшебные сады самого магистра Сан-Киви Фарфаллы. Несколько раз, погружаясь в это сновидение, он даже искал знаменитого чудодея, но ни разу труд его не увенчался успехом, что было довольно странно. Все знают, что Фарфалла всегда бодрствовал и даже будучи сам в стране сновидений — путешествовал по чужим снам. Возможно, именно эта его способность и позволила магистру стать необоримой стеной на пути демона сновидений, когда тот собирался напасть на южную сторону Свиреаля через северо-западный путь. По приданию Сан-Киви один вышел против несметных полчищ гирльдов и устроил на пути следования войск чудесный сад, который оказался более надёжной защитой для королевства, чем самые высокие и толстые стены крепостей. В саду Фарфаллы не было ничего злого или дурного, он являлся абсолютным вместилищем лишь положительных течений пурче-дхарны, и энергетика Гиртрона лишь разбивалась о безграничную благодать и доброту сей земли. Так войска его и остались не солоно хлебавши, и затем двинулись на восток, ища нового пути. И, просыпаясь, Брелов каждый раз удивлялся, почему ему не удалось проконтактировать с древним мудрецом через чувственную сферу энергетики сна. Быть может, когда-нибудь мы узнаем ответ на этот вопрос и поймём, отчего просветлённые перестали общаться с нами. А пока Брелов спал и видел всё тот же сон…

Он шагнул вперёд, и тут же оказался среди высоких зарослей кустарника, все ветви которого покрывала густая сочная зелень, впереди среди цветущих трав в низине под сводами вековых деревьев сверкал молодой ручей. Разбрасывая золотых зайчиков, и поглаживая лазурных рыбок, он спешил на восток, напевая при этом задорно и весело. Брелову захотелось испить той чудесной водицы, и он направился вглубь зарослей, приближаясь к серебряному потоку. И чем ближе он подходил, тем сильнее звучало в глубине сердца тревожное волнение, словно в ручье скрывалось что-то…

Вдруг среди ветвей на той стороне ручья промелькнула чёрная тень, и вспыхнули два лимонных огня. Брелов ощутил дикий ужас, и попытался двинуться в обратном направлении, но кусты, плотно сомкнувшись, уже не пускали его. Через мгновение перед рок-музыкантом как из-под земли выросла фигура рыцаря в чёрном плаще и высоком шлеме, за смотровыми щелями которого гудела алая завеса огня…

Брелов конечно же сразу узнал чудовище, ведь он уже видел его воочию, будучи запертым в казематах Шадоурока, и то безусловно был Гиртрон.

Гиртрон приблизился почти вплотную к Брелову, и принялся тщательно рассматривать, словно стараясь своим огненным взором проникнуть в самую суть его. Сон стал как-то перемешиваться, казалось, что два противоположных потока энергии столкнулись в той самой точке, где зиждились ныне ветхие грёзы, смещая их из равновесия. Брелов зажмурился и попятился, вжимаясь спиной в кустарник, как вдруг в ушах его зазвучал отвратительный голос Гиртрона, похожий больше на металлический лязг ржавых доспех:

— Volerbus! — проревело чудовище.

Но тут откуда-то с юга подул тёплый ветер, плавно переходящий в поющий голос Ариллии, он подхватил чёрный плащ Гиртрона и, увлекая чудовище за своим движением, унёс его отвратительный образ словно бы утренний туман. Фигура короля Шадоурока сначала стала завиваться спиралями, а после совсем развеялась, серым облаком проплыв над ручьём в сторону севера. Сон уплыл следом.

Брелов раскрыл глаза и увидел над собой сосредоточенный взгляд Ариллии, она сидела рядом, склонившись, как заботливая мать над колыбелью с младенцем, и пела какую-то чарующую, но совершенно непонятную песню.