Королевство Адальир. Просветление - [140]

— А, — протянул Волербус, — герддрон в юбке… Чего тебе надо?

— Прибыли ваши фавориты, мой король! — ответила воительница. Голос её оказался под стать лицу, глубокий, чарующий, обволакивающий как мёд. Казалось, что таким голосом говорит сама любовь…

— Стронцвет подослал? — догадался Волербус, спрыгивая с трона и приближаясь к деве.

— Чёрной магии властитель велел мне развлечь моего короля, — подтвердила воительница, принявшись искусно ласкать торс Волербуса своими шелковистыми руками.

Волербус невежливо отстранил деву и громогласно расхохотался:

— Не мытьём так катаньем? — он снова загоготал. — Соблазнить меня хотели! Да я теперь покруче вас всех вместе взятых! Чары на меня не действуют! — он пристально посмотрел красавице в глаза, ожидая увидеть там страх и смятение от того, что он раскрыл её грязные планы, но воительница была невозмутима как камень.

— Как прикажет мой король! — ответила она спокойно.

— Ах, да, — Волербус осёкся, — вы же тоже ни фига не чувствуете… А вот коготь мой — чувствует!

Тут же откуда-то из коридора раздался истошный вопль колдуна, перемежаемый отборной бранью — коготь Волербуса сразу же проучил пройдоху за эту шалость, безжалостно впившись ему в шею.

Волербус снова расхохотался.

— И ещё, чтобы впредь не хотелось! — он шевельнул пальцем, с которого отломал тот самый коготь, и из коридора снова донёсся дурной вопль Стронцвета. — Теперь будет знать!

— Как прикажет мой король! — повторила воительница.

— Проводи моих фаворитов в холл при Зирвельдонских вратах по одному. Сперва пусть войдёт Визиронт и ждёт меня, Шэугкан же должен остаться с той стороны входа за пределами крепости, ясно?

Воительница кивнула.

— А вас, ну в смысле, из проклятой когорты, тут много? — Волербус приблизил своё лицо к лицу воительницы.

— Три сотни с лишним, — ответила та.

— Тогда у меня к тебе будет ещё одно поручение, — Волербус прижал губы к её уху и что-то прошептал.

— Будет исполнено! — воительница склонила голову в знак повиновения и удалилась.

Стронцвет слышал разговор и уже догадался, что именно задумал Волербус, но помешать ему был не в состоянии. Волербус должен был потерять много времени и ещё больше энергии, занимаясь Шэугканом и Визиронтом и, значит, у колдуна был последний шанс на бегство. Стронцвет поспешил к винтовой лестнице, ведущей через все уровни крепости и начал спешно спускаться по ней, собираясь сбежать, но коготь-контролёр тут же впился ему в шею. Колдун повалился на пол и принялся барахтаться, пытаясь мысленно отказаться от затеи бегства, но коготь на это как будто не реагировал. Лишь когда сзади подошёл Волербус, контролёр успокоился и позволил Стронцвету вздохнуть свободно.

— Удрать хотел? — усмехнулся рок-музыкант, беря колдуна за пояс и поднимая над землёй. — У тебя ещё будет такая возможность! — с этими словами Волербус двинулся вперёд, продолжая нести колдуна одной рукой на манер ведра, однако больше Стронцвет сопротивляться не пытался.

Вскоре Волербус спустился к Зирвельдонским вратам, прошёл через потайной лаз, выводящий чуть правее главного входа, и, открыв небольшую дверцу, невежливо вышвырнул Стронцвета из крепости.

— Сиди здесь, среди камней и наблюдай за тем, что я буду делать! — приказал Волербус. — И не вздумай даже помыслить что-то не то, а иначе конец тебе!

Стронцвет нервно вздрогнул, ощупал рукой коготь в бороде, и обречённо закивал, подтверждая, что всё понял.

Волербус злобно ухмыльнулся, полязгал зубами и вновь скрылся внутри хода, притворив за собой дверь. Стронцвет огляделся: он оказался в окружении валунов, совсем близко от врат, куда должны были прибыть фавориты Гиртрона. В утреннем свете он отчётливо видел утоптанную лошадьми площадку перед входом и дорогу на Зирвельдон, но понимал, что и сейчас сбежать не получится, ибо противостоять силе Волербуса, воплощённой в когте-контролёре было невозможно. Действительно колдун оставалось теперь лишь наблюдать за происходящим.

Визиронт и Шэугкан как раз только что прибыли к Шадоуроку. Они подъехали, как и было предписано, вдвоём без свиты со стороны Зирвельдона и остановились у высеченных в скале врат. Конечно, им могло бы показаться несколько странным всё происходящее, но в Фаур-Касте давно знали об Ормундской кампании Гиртрона, и перемещение войск и полководцев стало делом привычным. Тем более, фавориты были больше исполнительны, нежели умны.

Через некоторое время ожидания Шэугкан вдруг занервничал, начал ходить кругами, глухо рычать и пускать с клыков слюну, Визиронт же стоял неподвижно, и лишь накидка его трепетала на ветру.

Вскоре показалась воительница Свиртенгралля, и пригласила Визиронта внутрь. Шэугкан было сделал шаг следом, но проводница жестом руки остановила его. Шэу просто в ярость пришёл от такого обращения, глазницы его безжизненного крокодильего шлема-черепа озарились яростным пламенем, и из-под доспеха ещё громче зазвучало злобное рычание, больше всего напоминающее работающий дизель «Кировца».

Визиронт вошёл в высеченный прямо в скале привратный холл, где принимали гостей прибывших со стороны Зирвельдона, и, куда рыцари въезжали верхом на конях, и встал в центре, ожидая появления Гиртрона. Двери за ним закрылись с грохотом и эхо, подхватив этот звук, разнесло его по всему помещению.