Королевское предложение - [31]

– Мне до сих пор ничего не попалось, только ты в первой же куче обнаружил кое-что полезное.

– Имеете в виду манориальные акты? – спросил Кайт.

– Да, их надо оставить. Я не собираюсь пока оглашать, что поместные права на Нетертон принадлежат Джесмондам, а не Памфретам, у меня нет ни малейшего желания становиться главным владельцем Нетертона. Но если банкир Боулби разорит Памфретов, забрав их владения, я тут же пущу в ход эти документы и не дам ему захватить титул, который, по-моему, и является целью его деятельности.

С этими словами Джесс стал подписывать письма, которые надо было отправить, вручая одно за другим Кайту. Когда Кайт исчез за дверью, Джесс поздравил себя с тем, что сумел сохранить выдержку после сегодняшних потрясений – размолвки с Джорджи и обнаружения документа, оставленного теткой.

Он бы, наверное, удивился, узнав мысли Кайта, который пытался сообразить, что взволновало до такой степени Джесмонда Фицроя.

Кайт решил, что причина волнений – Джорджи из Памфрет-холла.

* * *

Каро была так поглощена собой, что не замечала ни рассеянного вида Джорджи, ни того, что дети, гуляя с ней, больше не говорят о Джессе.

Джорджи занимало только, как отговорить детей от похода в парк Джесмондов. Впрочем, вскоре уловки не понадобились – теплая, солнечная погода, державшаяся несколько недель, сменилась холодом и дождем, и детям пришлось сидеть дома.

Джорджи виделась с Джессом на званых обедах и ужинах, на которые ее приглашали, но там избежать разговора с ним труда не представляло. В качестве щита очень пригодился сэр Гарт, который начал даже подумывать, что ему наконец улыбнулась удача.

Но Джорджи недооценила Джесса.

Мисс Уолтон после приступа ревматизма решила устроить ужин, а после него – любительский концерт. Она попросила Джорджи взять гитару и исполнить несколько песен.

Джорджи села на стул перед приготовившимися слушать гостями и стала настраивать гитару. Посмотрев на публику, она наткнулась взглядом на Фица. Он сидел с края первого ряда и пристально смотрел на нее.

Доказывая, что она прекрасно без него обходится, Джорджи выбрала старинную североанглийскую балладу «Бобби Шафто», такую зажигательную, что вскоре все гости притопывали в такт ногами. За этим последовала веселая песенка про девушку, которая отказывает своему докучливому поклоннику, и в конце каждого куплета все хором поют: «О нет, Джон! Нет, Джон, нет!»

Все восторженно захлопали, а кто-то закричал «Браво!». Это был Джесс.

Ну что ж, если он способен развлекаться как ни в чем не бывало, то и она будет. Сердце разрывалось при взгляде на него, руки дрожали, но сила воли, благодаря которой она выжила в годы своего странного брака, не подвела ее и на этот раз. Она улыбнулась и, склонившись над гитарой, запела.

Это была протяжная, чувствительная песенка «Голубчик Афтон». Голос Джорджи, мягкий, обволакивающий, наполнял глубоким смыслом прекрасные слова. Когда Джорджи замолкла, какой-то миг стояла полная тишина, взорвавшаяся затем восторженными аплодисментами. Джесс хлопал как сумасшедший и готов был, казалось, броситься целовать ее.

Мисс Уолтон, молитвенно сложив ладони, воскликнула:

– Это было великолепно, моя дорогая! Может быть, вы нам попозже еще что-нибудь споете?

Джорджи кивнула в знак согласия, выбрала место подальше от Джесса и села. Но и вдалеке от него она чувствовала его близость, как будто между ними существовала неразрывная связь.

Мисс Уолтон завершала ужин горячим пуншем. Лакеи ходили вдоль столов с подносами, предлагая его всем желающим. Не успела Джорджи взять с подноса стакан, как снова увидела Джесса – он приближался, приветственно подняв стакан с пуншем.

– Вы позволите мне выразить свое восхищение вашей игрой и пением, миссис Джорджи? – вежливо проговорил он, словно они и не лежали, обнаженные, там, на траве, и она не упрекала его после страстных любовных ласк.

Она учтиво ответила, даже улыбнулась ему, потому что знала – сейчас к ней прикованы взоры всего Нетертона.

– Вы профессиональная исполнительница. Да вы это и сами знаете. Вы ведь у кого-то учились, я угадал?

Было ясно, что он во что бы то ни стало решил ее разговорить.

– Вы верно угадали. И мои песни, как я понимаю, вам понравились, особенно вторая… – И с ехидцей в голосе Джорджи добавила: – Та, где леди говорит «нет».

– О да. Вероятно, и вы не раз говорили «нет». Опыт чувствуется.

– Да. К сожалению, в последнее время не так часто, как следовало бы.

– Хороший ответ, – сказал он. – Но я советую вам почаще говорить «да». Это делает человека счастливее. Вы позволите мне посетить вас завтра после полудня? Мне нужно кое-что обсудить с вами.

Джорджи припала губами к стакану и сделала непозволительно большой глоток.

– Завтра я буду занята.

– Тогда послезавтра?

– И послезавтра я буду занята, и через два дня тоже.

В голубых глазах, пристально смотревших на нее, появилась грусть.

– Как я понимаю, вы решили вообще не принимать меня.

– Вы меня правильно поняли, сэр.

– В таком случае я задам свой вопрос сейчас – к черту приличия.

Охваченная паникой, Джорджи опрокинула стакан в рот, горячая жидкость огнем обожгла горло, из глаз потекли слезы, она закашлялась. Мисс Уолтон всплеснула руками: