Королевский выкуп. Капкан для крестоносца - [149]
Андре пожал плечами:
– Я знал, что ты ведь спросишь, с чего это меня занесло не куда-нибудь, а в Германию, да еще посреди зимы. И пытался придумать убедительный ответ.
– Если у тебя есть важная причина посетить Германию, мне будет очень любопытно услышать о ней.
Они обнялись и оба к взаимному смущению обнаружили, что на глаза навернулись слезы. Андре попытался взять курс прочь от опасных рифов эмоций в более спокойные воды сарказма, светской беседы и легкомыслия, и выдавил хрипло:
– Видишь, что бывает, когда меня нет рядом, чтобы выручить тебя из беды?
– Обещаю, что научу тебя, как будет «я ведь так и говорил» по-немецки, – заверил его Ричард, и друзья рассмеялись, снова почувствовав себя в своей тарелке.
Алиенора следовала за сыном, как всегда удивляясь мужской неспособности общаться на языке сердца. «Однажды, надеюсь, я пойму, почему сильный пол видит в чувстве злейшего врага, – сухо заметила она. – Вот только сомневаюсь, что доживу до этого момента». Королева очень обрадовалась, когда Ричард обнял ее за плечи – ей очень требовалось осязаемое доказательство его присутствия после долгих месяцев страха, что больше им уже не встретиться.
– Ричард, ты не думаешь, что брак Генрика стал причиной, по которой Генрих отложил твое освобождение?
– Не исключаю, матушка. Он мог таким образом наказать меня. А быть может, просто решил потомить еще немного. Генриху нравится причинять страдания. Не удивлюсь, если у него припасен для нас еще какой-нибудь неприятный сюрприз.
На секунду перед мысленным взором Ричарда предстал замок Трифельс и, опустив глаза на мать, он понял, что и та думает про эту мрачную тюрьму. За время разлуки королева зримо состарилась, и он подозревал, что в этих морщинах на лбу и темных мешках под глазами виноват прежде всего этот последний год. Ричард всегда восхищался ее силой, гибкостью и невероятной способностью отделять зерна от плевел. Теперь же взирал и с неким восторженным благоговением, думая о том, что пришлось ей пережить в бытность узницей у его отца, не имея надежды когда-нибудь обрести свободу. Неудивительно, что сразу после своего избавления она объявила амнистию для всех сидящих в английских тюрьмах. Алиенора заявила, что заключение пагубно для человека, а свобода влечет в высшей степени радостное обновление духа. Подумав, что в те долгие месяцы, пока он томился во власти Генриха, его мать тоже была пленницей, король обнял ее снова, очень бережно, потому что она казалась пугающе хрупкой.
Однако ему даже в голову не пришло солгать ей или успокаивать понапрасну.
– Ну, что бы ни измыслил для нас Генрих, завтра мы все узнаем, – сказал король.
Констанцию не удивило, когда Генрих сел в постели: исполнив свой супружеский долг, он никогда не оставался на ночь. Обычно ей доставляло радость видеть, как он уходит, но в этот раз императрица протянула руку и коснулась его плеча.
– Генрих, можно задать тебе вопрос? Почему ты отложил освобождение английского короля? Это вызвало при дворе большие пересуды.
– Неужели?
Он зевнул и лениво накрутил прядь ее длинных светлых волос себе на руку. По натуре Гогенштауфен был очень скрытным, но не видел причины не удовлетворить ее любопытство, раз уж завтра и так все будет известно.
– Мне требовалось время, чтобы обдумать новое предложение французского короля и графа Мортенского. Им отчаянно хочется удержать Ричарда в клетке, и они готовы щедро раскошелиться ради этого. Эти двое клянутся, что если я задержу пленника еще на восемь месяцев, до конца военной кампании, Филипп заплатит мне пятьдесят тысяч серебряных марок, а Джон – тридцать тысяч. Или же они согласны выкладывать по тысяче фунтов серебром за каждый месяц его заключения. А если я соглашусь передать узника им или оставлю у себя еще на целый год, Филипп и Джон возместят мне полную сумму выкупа за Ричарда: сто пятьдесят тысяч марок.
Констанция порадовалась темноте опочивальни, благодаря которой муж не мог увидеть ужаса и отвращения на ее лице. Уверившись, что голос ее не подведет, она сказала:
– Не могу понять. С какой стати тебе отвергать уже уплаченный английский выкуп ради обещанного когда-то в будущем?
– Да в этом вся прелесть. Я все равно получу выкуп за Ричарда, ибо после еще одного года плена он будет рад заплатить за свою свободу. И я получаю также деньги от Джона и Филиппа, которые мне нет нужды делить с Леопольдом. Как видишь, эта сделка заслуживала того, чтобы хорошенько над ней поразмыслить.
– Ну и… и что же ты решил?
– Все будет зависеть от Ричарда. Если он согласится прибавить к выкупу, все пройдет, как договорено. Если заупрямится, я всерьез задумаюсь о том, чтобы принять одно из предложений его врагов, и скорее всего, продержу его до Михайлова дня. Хотя, признаюсь, эта тысяча фунтов серебра в месяц звучит очень заманчиво.
Констанция лишилась дара речи. Ей казалось, что она знает супруга, но такой поворот ее ошарашил. Неужели он действительно думает, что английский и французский короли всего лишь пешки, которые он может по своему усмотрению передвигать по доске? Неужели император готов наплевать на то, что такое вероломство сделает его имя нарицательным для самого подлого предательства?
Вернувшись из плена, Ричард Львиное Сердце обнаруживает, что его государство на грани краха: Филипп Капет одну за другой забирает французские провинции Плантагенетов, принц Джон со своими присными плетет заговоры против брата и всегда готов воткнуть кинжал в спину. Но есть у Ричарда враг более опасный – его собственные внутренние демоны. В безжалостной войне у последнего рубежа все поставлено на кон и один неверный шаг может резко изменить ход европейской истории. Книга продолжает события, описанные в романе «Капкан для крестоносца», и завершает эпический цикл Шэрон Кей Пенман о становлении и расцвете державы Плантагенетов, о судьбах ее создателей – Генриха II, Алиеноры Аквитанской и их детей.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.