Королевский выкуп. Капкан для крестоносца - [120]

Парнишка бросился к Ричарду, упал перед ним на колени и склонил голову. Ричард взял его за руку и рывком поднял:

– Посмотри на меня, Арн. – Долгое время он изучал юношу, отметив корки красных рубцов ожогов на лбу и на шее. – Парень, я кое-что расскажу тебе о мужестве. Оно кроется не в отсутствии страха, в преодолении оного. Ты претерпел за меня немалые страдания, больше, чем многие бы выдержали. У тебя нет причин упрекать себя.

В горле у Арна запершило, он видел Ричарда сквозь застилавшие глаза слезы. Король протянул руку и провел большим пальцем по самому ужасному шраму Арна, что шел от брови вверх и терялся в волосах. – Другие будут смотреть на это и видеть шрам, Арн. Но они ошибаются. Это почетная награда.

Моргану и Гийену показалось, что, когда тяжкий груз сняли с его плеч, Арн прямо на глазах прибавил в росте.

– Король прав, Арн, – усмехнулся Морган. – И эта «почетная награда» хорошо послужит тебе в будущем. Когда зайдешь в таверну и расскажешь, как ты ее получил, тебе никогда не придется платить за выпивку.

– Она также пригодится, когда ты захочешь произвести впечатление на девушку, – предсказал Ричард, и когда все рассмеялись, Арн присоединился к ним, удивленный, сколько боли можно исцелить парой хорошо подобранных слов. Немецкие стражники наблюдали, озадаченные весельем, и пришли промеж себя к выводу, что англичане воистину очень странный народ.

* * *

Двадцать девятого июня, когда оглашали условия соглашения, Ричард сидел на помосте рядом с германским императором в большом зале императорского дворца в Вормсе. На губах Генриха играла торжествующая и отчасти издевательская улыбка. Он забавлялся, представляя себе досаду французского короля, когда тот услышит об этом пакте, тем более что именно благодаря Филиппу Генриху удалось выбить из английского короля значительные уступки. У него не было оружия эффективнее, чем нависшая над Ричардом угроза парижской темницы.

Ричард изобразил гримасу, которая, как он надеялся, сойдет за улыбку, но она скорее напоминала оскал мертвеца. Король решил, что никто не узнает, сколько мучений причинило ему это соглашение. И поэтому хранил улыбку, даже когда новые возмутительные условия стали зачитывать вслух. Выкуп подняли до ошеломляющих ста пятидесяти тысяч серебряных марок, и на свободу пленника отпустят не ранее уплаты двух третей этой огромной суммы – ста тысяч марок. Он должен выдать шестьдесят заложников Генриху, и еще семерых герцогу Леопольду, в обеспечение уплаты оставшихся пятидесяти тысяч марок в течение семи месяцев после освобождения. Если ему удастся примирить императора со своим зятем, Генрихом Львом, уплату этих пятидесяти тысяч марок отменят, и заложники не потребуются. Но поскольку требования, предъявленные Льву, включали признание брака бывшей невесты его сына с герцогом Баварским, Ричард понимал, что мир заключить не получится никогда.

Он также был вынужден согласиться на свадьбу своей племянницы Эноры со старшим сыном Леопольда и выдать Анну, Деву Кипра, замуж за младшего отпрыска австрийского герцога. Утешаться оставалось только отсутствием одного из прежних требований – его личного участия в кампании против короля Сицилии. Но в тот жаркий полдень вторника это не доставляло ему особой радости – достаточно было вспомнить о цене своей свободы: сумма была столь огромной, что казалась немыслимой – она более чем в три раза превышала годовой доход английской казны.

* * *

После того как они с Генрихом пришли к окончательному соглашению, условия содержания Ричарда значительно улучшились. Удушающий надзор был ослаблен, он получил больше свободы, мог встречаться с глазу на глаз с друзьями и новыми германскими союзниками и вести государственные дела. Он даже послал в Англию за любимыми соколами, поскольку ему пообещали, что он сможет охотиться. Генрих также отпустил последних людей Ричарда, и Балдуина де Бетюна тепло приняли в Вормсе. Немцев впечатлил неиссякающий поток посетителей из Англии, людей знатных и облаченных властью, пускавшихся в трудное путешествие, дабы выразить преданность своему плененному королю, и вскоре до французского двора дошла молва, что теперь с Ричардом обращаются скорее как с гостем, чем с узником.

Филиппа ошеломили новости о заключенном в Вормсе соглашении. Он разъярился, что Генрих оставил его в дураках, заставив поверить, будто примет его предложение. А поняв, что освобождение Ричарда неизбежно, Филипп испугался. Он был настолько потрясен, что, встретившись девятого июля с канцлером Ричарда Гийомом де Лоншаном и его юстициаром Уильямом Бривером, согласился на перемирие с Англией в надежде сохранить захваченное за время плена Ричарда.

Он также отправил срочное сообщение своему союзнику и соучастнику. Прочитав скупое предупреждение: «Берегись. Дьявол на свободе», – Джон немедленно сбежал во Францию.

Глава XVI Рим, Италия

Июль 1193 г.

Леди Мариам сидела на мраморной скамье в палаццо семьи Франджипани на Палатинском холме. Солнце стояло в зените, но жара не беспокоила выросшую на Сицилии Мариам. Она ждала возвращения королев из папского дворца. В последние недели, стоило им попросить аудиенции, папа неизменно оказывался занят. И если Беренгария еще цеплялась за веру в его святейшество, то Джоанна уже оставила всякую надежду, и уклончивость иерарха церкви бесила ее не меньше, чем бездействие, поскольку она не могла ничего поделать ни с тем, ни с другим. Это внезапное приглашение от папы взволновало обеих: женщины решили, будто понтифик получил известия о Ричарде. Мариам не разделяла их уверенности в том, что новости хорошие – никто из сицилийцев не питал иллюзий относительно императора Генриха.