Королевский туман - [23]

— Поговорить с ним стоит, это может дать неожиданный результат, — Джеймс не обратил внимания на её иронию. И жестко добавил: — А материалы от эрландца я всё-таки получу, только придётся затратить чуть больше времени и казенных средств.

Рената вновь посерьезнела, медленно обхватила себя за плечи и прикусила губу. Казалось, она вот-вот на что-то решится.

— Ваш эрландец, Кейсмен, кажется, так? — спросила она, аккуратно положив руки на стол. — Я читала в газете, что его задержали, и про этот бунт…

— Да, именно он, — подтвердил Джеймс с небрежностью, — крайне неприятная личность, лучше бы Вам его не видеть.

— О, меня не пугают неприятные личности, если Вы помните, где я работаю, — натянуто усмехнулась леди фининспектор. Кажется, ей хотелось немного снять напряженность разговора.

— Прошу прощения…

— Ничего! Я просто хочу сказать… — Она опять замялась, — что ему теперь грозит? Его вышлют в Австралию?

— Едва ли он отделается так легко, — с той же небрежностью возразил Джеймс, — государственная измена, сотрудничество с правительством другой страны… Петли ему не миновать.

— Ясно, — Рената опять задумалась, взгляд её казался обращённым глубоко в себя.

Джеймс мысленно отметил, что надо как-нибудь при случае поинтересоваться, почему мисс Лайтвуд вообще выбрала службу в Банке. Вряд ли она скажет правду, но из этого может выйти занимательный разговор.

— Я обещал ему помочь, если он даст нужные показания против Адамаса, — добавил лорд, когда молчание опять затянулось, — но, боюсь, даже я и мои друзья ничего не сможем сделать.

Она резко очнулась от своих раздумий:

— То есть, Вы не знаете наверняка, связан профессор Адамас с эрландцами или нет?

— У меня опять — только внутренняя уверенность, — честно признался он, — но не у меня одного, и не я один интересуюсь этим вопросом. Так что, можно не сомневаться, доказательства найдутся.

— Ясно, — повторила Рената с каким-то недовольством, — не только Вы. А кто еще, наверное, опять неугомонные вояки?

— Почему Вы так решили? — искренне полюбопытствовал он.

— Ну, не секрет, с кем профессор Адамас обычно… полемизирует, — она вдруг отчего-то смутилась, — он любит повторять, что наука должна служить миру, а не войне.

Джеймс откровенно фыркнул. Если леди фининспектор повторяет подобное всерьез, то он еще больше сомневается, работает ли она на самом деле в Банке Атлантии.

— При этом, когда война служит науке, он не возражает, — ехидно заметил лорд.

— Что значит «война служит науке»? — вскинулась девушка. Было странно наблюдать, как мисс Лайтвуд то теряет, то опять возвращает себе маску невозмутимости.

— А смог бы тот же Адамас проникнуть в гробницы египетских царей или в тибетские храмы, не будь наших флота, армии и дипломатии? — Джеймс не скрывал своего презрения.

— Для этого вовсе не обязательно воевать! — с поспешностью и горячностью неопытного полемиста возразила она. — Другие государства в таких делах обходятся без войны!

— Какие, например? — светски улыбнулся Джеймс. — Уж не Бонапарта ли с его египетским походом…

— Нет, — опять торопливо перебила она, — я читала, барейская Академия наук отправляла в Тибет исследовательскую экспедицию, вполне мирную. Но ваша дипломатия через чанхайский императорский двор не дала им дойти до сердца Тибета, королевства Мустанг!

— Верно. И кто в итоге победил? — Джеймс усмехнулся, на сколько мог, небрежно. Его слух царапнуло случайно проскользнувшее у неё слово, «ваша». «Ваша дипломатия», как будто её, служащую в Банке Атлантии, такие вещи не касаются. Впрочем, возможно, это ничего не значит.

— Да дело не в победе!

— Не в победе? А в чем же? — вот теперь он удивился совершенно искренне и не удержался от еще одного замечания. — Знаете, по-моему противопоставление армии и науки — это самое нелепое, что можно придумать. Для Империи нужны не только солдаты, но и исследователи. Зачастую солдаты только и могут пройти по следам энтузиастов-первопроходцев, изучивших для них языки и нравы аборигенов и слабости их правителей. Можно ли обвинять этих смельчаков, что они рискуют своими жизнями «ради войны»?

Рената неопределённо приподняла брови. Потом ответила как-то смущенно:

— Выходит, что так, ведь результаты их подвигов редко становятся достоянием общественности, эти сведения, как агентурные донесения, собираются в штабах… Просто, я хотела сказать… — она снова замялась, — насчет того эрландца и вообще… Вам не кажется, что это не правильно?

— Что?

— То, что вы… мы делаем в Эрландии. И в других местах.

— Я не совсем Вас понимаю.

Она опять закусила губу, будто не могла подобрать слова. Но сей увлекательный диспут прервало появление Симонса.

Глава 11. Королевский дурман

Арнольд Симонс оказался немолодым человечком, одетым строго и практично, как всякий клерк. И, как подобает порядочному клерку, явился точно вовремя.

— Сэр Леонидас, моё почтение. Мисс Лайтвуд, — поздоровался он, садясь за их столик, и уставился на Ренату с нескрываемым уважением, — о, не часто мне доводилось, вот так запросто, посидеть за чашкой кофе с финансовым инспектором. Хотя, работа моя непосредственно связана с финансами.

— Полагаю, вы просто очень хорошо делаете свою работу, — лукаво улыбнулась Рената, скрывая напряжение в голосе.