Королевский туман - [19]

— Однако, — чувствуя, что собеседник выдыхается, вставил Джеймс, — даже если Вы и глупец, то уж точно неплохой оратор. Чем якшаться с нашими врагами, Вы могли бы иметь успех в парламенте.

Вентиляция в допросной комнатенке оставляла желать лучшего, а от эрландца характерно пахло, и Джеймсу очень хотелось поторопиться. Но торопиться в таких делах нельзя, если они с Джеки рассчитывают добиться результата.

— Представляю, — снова ухмыльнулся «Падди», немного сбавив тон, — какие на меня появились бы карикатуры, если уж нашего так называемого премьер-министра у вас изображают с головой свиньи.

— Профессиональный риск, — развел руками Джеймс, — если берешься критиковать, будь готов услышать ответную критику.

Кейсмен вдруг напустил на себя такой оскорбленно-возвышенный вид, будто и правда выступал сейчас с трибуны:

— Когда вампир нападает на свою жертву, едва ли его остановит чья-то критика. Только серебряная пуля…

Джеймс, не сдержавшись, нервно дернулся. Затем произнес с усмешкой, старясь скрыть секундное волнение:

— Если не в парламенте, то в нашем Гайт-парке вы бы точно имели успех, там всякий чудак, обладающий соответствующим талантом, найдет почитателей.

Изменник прекратил строить рожи, весь его вид стал каким-то подавленным и безнадежным. Но в глазах по-прежнему оставался лихорадочный блеск. И упрямая, дикая решимость.

А Джеймс вдруг с неожиданной точностью вспомнил прочитанное где-то когда-то высказывание одного из бывших премьер-министров: «Эрландцы ненавидят наш процветающий остров. Они ненавидят наш порядок, нашу цивилизованность, нашу предприимчивость, нашу свободу, нашу религию. Этот дикий, безрассудный, непредсказуемый, праздный, суеверный народ не может питать симпатии к атлантийскому характеру».

Возможно, те, кого он и рыцари ищут, скрываются именно в Эрландии? Вавилон, Карфаген, Венеция и… Эрландия? Почему бы нет, это достаточно близко и в то же время на безопасном расстоянии. Но рыцари уверяют, что те существа скрываются в самом Лондониуме. Впрочем, только ли в Лондониуме?

Адмирал Дишер может оказаться еще более прав, чем сам рассчитывает.

Волнения в Эрландии происходили во все времена и, надо полагать, не скоро прекратятся. На этот раз восстание в Дублине было быстро подавлено, так как повстанцы, при всей их страсти к самостоятельности, слишком рассчитывали на помощь Гермландии. Но атлантийские морские войска вовремя перехватили корабли с оружием. А мистера Кейсмена, спешившего в Дублин с этой прискорбной новостью, задержала Тайная Служба.

В допросной повисло вязкое молчание. Было слышно, как за дверью прохаживается охранник, а где-то вдали шумит город: экипажи, парокары, паровозы, фабрики и прочие механизмы.

— Эрландия — единственная страна в Старом свете, население которой с середины девятнадцатого века не возросло, а сократилось! — наконец изрек Кейсмен. Видимо, долго молчать он не любил.

— И вы решили, что гермландские друзья это как-то поправят? — Лениво поинтересовался Джеймс. Давно пора было переходить к делу из-за которого он, собственно, вынужден всё это слушать.

— Хуже ведь не будет, — заметил тот, снова оживляясь, — что может быть хуже принципа «Десять заповедей не имеют силы к востоку от Суэца»?

— Как я уже сказал, у меня нет намеренья Вам вредить, — Джеймс тоже выразил оживление, надеясь теперь настроить эрландца на деловой лад. Умеют они разумно сотрудничать? — И я даже не буду с Вами спорить, Ваши претензии во многом обоснованы.

Кейсмен, как и следовало ожидать, подозрительно прищурился. Джеймс мельком подумал: вот что в корне отличает нас от них, они и на сотую долю не владеют собой так, как мы, у них сразу всё написано на лице. И никакое гермландское оружие тут не поможет.

Изменник театрально сложил руки на груди и торжественно процитировал Вильгельма Завоевателя:

— «Поистине, благородное дело — изгнать народ столь отвратительный, всем миром осужденный»!

Джеймс лишь скромно пожал плечами:

— Контроль над Эрландией всегда соответствовал и соответствует нашим стратегическим интересам, это плацдарм для дальнейшего продвижения в Мировое море.

— При этом сама Эрландия была отрезана от мореплаванья!

— Верно, но как же иначе?

— «К чертям в пекло или в Кеннот»! — изверг тот еще одну цитату, на сей раз Кромвеля.

— Только исключительно по необходимости.

— В Вест-Хиндию из Эрландии было вывезено более ста тысяч рабов — тоже, надо полагать, по необходимости?!

— Истинно так, — покорно кивнул Джеймс, чувствуя, что разговор подходит к удобному моменту, — а также Эрландия — это один из первых источников накопления атлантийского капитала и одновременно — лаборатория репрессивных законов, полигон для отладки всякого нового оружия. Вы, вероятно…

— За голову подпольного учителя эрландского языка выплачивали вознаграждение как за убитого волка! — Взвился тот.

Джеймс снова на секунду отвлекся: и вот эти требуют самоуправления? Нет, определенно, эрландцев нельзя оставлять, ради их же собственной безопасности. Иначе среди них заведется морской черт знает что. Впрочем, как говорил, кажется, тот же премьер-министр, колонии не перестают быть колониями из-за того, что они обрели независимость.