Королевский путь - [9]

Кузены Марии, лорд Джеймс — настоятель монастыря Святого Андрея, лорд Джон — настоятель Колдингемского монастыря, и лорд Роберт — приор монастыря в Холируде, стояли вместе, наблюдая за детьми.

— Джим! Джим! — кричала Мария. — Разве это не прекрасно — быть в море? Эй, Роберт! Эй, Джон!

Братья улыбались, глядя на сестру, однако угрюм был взгляд лорда Джеймса. Он не мог забыть, что он — молодой, здоровый и сильный мужчина — был в стороне от королевского рода, так как являлся незаконнорожденным. Он был просто священник, но не король.

Лорды Ливингстон и Эрскин прошлись по палубе, тихо разговаривая.

— Нельзя чрезмерно доверять им, — проговорил Ливингстон.

— Конечно, нет, — согласился Эрскин.

— Артур де Бриз — посол, а теперь королевский управляющий — кто он такой? Завистливый благоухающий болван!

— А эта Флеминг, кажется, увлечена им и даже не прячется от глаз собственного сына, а ведь она еще в трауре.

Отвернувшись, Артур де Бриз посмеивался над шотландцами. Измученные лица… красноватая кожа… Париж повеселится над ними. Шотландские женщины не очень-то хорошенькие, но девочки очаровательны, особенно маленькая королева. В ней было то, что по достоинству оценится Францией, — красота и ум. Но женщины — за исключением леди Флеминг — почти совсем неинтересны.

Он представил себе, сможет ли обольстить эту рыжеволосую леди во время путешествия. Это было бы пикантно. Посреди ночи, в море, в опасности быть замеченным английским врагом, наблюдающим за ними каждое мгновение… Шотландец и королевская дочь рядом!

Одна из девочек возникла перед ним:

— Месье!

Было очень приятно слушать ее речь, смотреть в это открытое лицо, в миндалевидные глаза с пушистыми ресницами; видеть этот нежный рот. Он представил ее себе лет через десять.

— Я — слуга Вашего Величества. Вы должны обращаться ко мне в любой час, днем или ночью. Мне очень приятно исполнить малейшее ваше желание.

Она рассмеялась, показывая хорошенькие зубки.

— Ах, месье де Бриз, вы говорите такие приятные вещи.

— Я говорю только то, что побуждает и вдохновляет меня произносить красота Вашего Величества.

— Месье де Бриз, если бы вы подняли меня, я могла бы сесть на борт, а это как раз то, чего мне хочется.

Она просияла и захохотала, когда он поднял ее.

— Почему вы так почтительны ко мне, месье?

— Ваше Величество, вы — колдунья. Я уже это замечаю.

— Что значит «колдунья»?

— Это значит то, что вы есть, и то, чем вы будете.

— Это хорошо для королевы?

— Это хорошо для кого угодно — для мужчины и для женщины, для королевы и простолюдина. Скажите, что вы думаете о нас, французах?

— Я люблю всех вас. А вы думаете, король Франции полюбит меня?

— Он не сможет противостоять этому.

— И королева?

— И королева. Король говорит, он примет вас как дочь. Он говорил так, еще не увидев вас; он скажет значительно больше, моя маленькая королева, когда взглянет на вас. А где ваша гувернантка?

— Море ее укачивает, и она предпочитает не показываться.

— Вы должны сказать ей, что я сожалею об этом.

— Сожалеете, месье? И выглядите таким счастливым!

— Мне горько слышать, что она страдает. Вы скажете ей это?

— Да. Опустите меня, и я скажу ей эти слова сейчас же.

Коснувшись ногами палубы, она отступила на пару шагов и произнесла с улыбкой:

— Я передам, что вы говорите о том, что сожалеете, и выглядите таким беззаботным, произнося эти слова.

И она пошла прочь о него.

— Ваше Величество, — тихо проговорил он, — я оправдаюсь.

Она остановилась, повернулась и внимательно посмотрела на него. Затем она печально произнесла:

— Моя мать и учителя говорили, что мы должны быстро усвоить французские манеры… каждый из нас…

Он проводил ее взглядом. Она была прекрасна и еще очень молода, но уже представляла, что такое мир взрослых.

* * *

Французские корабли подходили к земле, и опасное путешествие заканчивалось. Мария стояла вместе с леди Флеминг, тремя братьями и своими подругами, наблюдая приближение берега. Никто не мог поверить, даже леди Флеминг, что путешествие закончилось. Она обмолвилась, что чуть было не умерла. Будучи больной, она умоляла месье де Вильганьона позволить ей покинуть корабль у побережья Англии. Она чувствовала, что предпочтет умереть от рук англичан, нежели стать жертвой морской болезни. Месье де Вильганьон, забыв свои французские манеры, тоном, не терпящим возражений, заявил, что она не должна покидать корабль, а обязана следовать во Францию или утопиться. Это было их счастье, что они взяли шотландских штурманов. Эти люди, привычные к штормовой погоде и скалистым берегам, были просто бесценны во время путешествия.

А теперь, слава всем святым, — думалось леди Флеминг, — опасность была почти позади.

Из-за волнения Мария была не в состоянии чувствовать что-либо еще. Она почти забыла ужас от вида английских кораблей на горизонте. Казалось, это было так давно, когда ее братья стояли вместе с лордами Ливингстоном и Эрскином, решая, как будут защищать ее в случае необходимости. Святые услышали их молитвы. Ветер был попутным, и они пересекли суровые воды до появления англичан. А здесь они были под защитой Франции, и вот уже королевский корабль входил в небольшой бретанский порт Росков.