Мы также считаем, что совершенно не важно — кто она, откуда взялась и кем была ранее эта ныне достойнейшая графиня, супруга ближайшего Нашего друга и советника, изумруд в короне Ативерны — вы этот секрет берегли? Он не интересен Нам, не думайте, что это повод для шантажа.
Дальше в Уэльстере начнется борьба за власть и деньги. Потому, что венценосный брат Наш Гардвейг задумался о создании способа передачи управления — но это вы, а такие вещи нельзя переделать за год-два. Тем более, что Мы предпримем шаги по затруднению создания такого способа. И Стеклянный Дом предпримет для этого все, что сможет — потому что именно из этого болота они и вынут свои деньги. Бороться будут любители драк и власти, они даже не поймут, что сражаются за тухлые куски. Что порт и верфи, шахты и дороги уже не будут приносить деньги им — но будут их требовать. А потом они будут драться просто чтобы выжить в этой бойне. И пока они будут драться, они будут сидеть тут. В приемных Наших сановников. Они будут кормить Наш аппарат. И когда они накормят его достаточно — Мы негласно поможем кому-нибудь. Не самому сильному. Мы будем подкидывать понемножку и ждать. А потом поможем кому-нибудь еще. И все это время Ативерна будет выбирать — кого пускать к себе, а кого оставить в Уэльстерском аду — а это будет Ад.
И вот потом, Мы выберем те куски Уэльстера, которые будут работать на нас. И Мы их не завоюем — Мы так и быть разрешим им продавать нам то, что сочтем нужным, по Нашей цене. Потому что — вспомните карту — больше это никого интересовать не будет.
Мы же любим считать. Договариваться. Делать. И теперь, за Нашего отца, за сотни погибших, за все беды, незаслуженные Ативерной, Мы отомстим.
Теперь — будущее Уэльстера таково. Оно еще не наступило, но оно уже есть. И вот с этим сознанием — Вы умрете. Не на площади, нет. Ваши люди наверное подготовили вам побег — но ничего этого не будет. Ибо Мы повелеваем — смерть.
Альтерс со вспышкой злой радости подумал, не спросить ли ему — а что же Его Величество пришел исповедаться? Он уже совсем было собрался этот вопрос задать, как вдруг до него дошло. Это был не рассказ и уж тем более не исповедь. Это был допрос. Все время Ричард внимательнейшим образом смотрел на него и видел ответы на два своих вопроса: такой ли был его расчет и реалистичен ли план самого Ричарда. И ответы он получил.
Король встал и вышел, не оглядываясь. За ним в камере раздался хрип — сержанты не отрубили голову графу Лорту. Они просто удавили Шута.
