Королевская семья - [69]

   - Да, он сказал, что это от малоподвижного образа жизни и что принцессе следует как можно больше двигаться – танцевать, гулять и ездить на лошадях.

   Король нахмурился. Как поступить? При нём дочь всегда была тихой и спокойной, но он не раз слышал жалобы её учителей и наставников. Они сообщали о её необузданном нраве и непокорности. Ему с трудом это представлялось, но всё же когда он в своём кабинете выговаривал ей за донесённые на неё замечания, Беллона ничего не отрицала. Если дать ей воли, может принцесса распуститься ещё больше, или наоборот? Может некоторые её выходки – это протест слишком строгому надзору? В любом случае, что-то нужно было изменить, хотя бы разрешить ей частые конные прогулки.

    - Мы обдумаем всё это сегодня же, а сейчас, давайте приступим к обеду, – ещё немного подумав, король добавил, – а других средств избавиться от этого недуга нет?

    - Никак нет, ваше величество, – печально произнесла Габриэль и взялась за вилку с ножом.

   Под эти слова в помещение влетел, резко затормозив, наследник. Вид его был еле заметно помятый. В каком состоянии была его голова, никто не успел заметить, так как он моментально пригладил руками волосы, после чего величественной походкой сел по правую руку от отца.

     - Прошу меня простить за моё невольное опоздание. Дела, дела…

   Робин Третий грозно сверкнул очами в сторону сына и глухо, холодно бросил в его сторону:

     - Сразу после того, как ты поешь, я желаю тебя видеть в своём кабинете, причём ни на секунду позже.

   Принц уткнулся в тарелку с явным раздражением. Он не любил, когда ему делали замечания, тем более при посторонних. Хотя определённая благодарность за то, что он предоставлен сам себе, и никто не мешает его полной свободе, присутствовала.

    Правитель Феира решил пристыдить сына. Ему не терпелось сделать так, чтобы тот почувствовал вину и всю свою безответственность, а так же изменил манеру поведения. Специально для этого он начал компрометирующий принца разговор.

    - Скажите, пожалуйста, господа, вы обсудили с Робином все дела, ради которых приехали? Наверное, в возложенной на вас миссии много нюансов и понадобилось много времени, прежде чем всё решилось?

    Обрадовавшийся прекрасной возможности высказать всё своё недовольство, Джордан Льюмен поспешно начал говорить.

    - Знаете, ваше величество, хотелось бы заметить, что мои ожидания по поводу вашего сына и будущего правителя этой планеты…

    - Полностью оправдались, – завершил вдруг Дерек Аморвил, переняв речь с языка старшего рыцаря, – он оказался очень способным, вдумчивым и адекватным человеком. Мы быстро уладили все наши дела, во многом сошлись, и доложу вам, было приятно иметь с их высочеством дело. Всем бы относящимся к политике людям брать с него пример!

    Граф Льюмен от изумления застыл, открыв рот. Он хотел сказать совершенно не то, и не понял, с чего Дерек был так всем доволен и удовлетворён. Джордан, конечно, давно знал принца, и в узком кругу даже имел право называть его на «ты», но он всегда был уверен, что Робин дурачится только на публику, а у себя дома будет вести себя серьёзней и нормально проведёт встречу. Но, разочаровавшись, он решительно отказался от более близкого общения с королевским отпрыском и хотел пожаловаться. А тут! Вот те на! Объект, о котором велась дискуссия, сам поперхнулся от неожиданной похвалы. Откуда вдруг такие мнения о нём, когда он нормально провёл с ними всего полдня, а остальное время – три дня с момента их приезда, за развлечениями, а не обсуждением межпланетных отношений?

    Король недоверчиво поднял брови. Перевёл взгляд с графа Аморвила на сына, потом обратно.

   - Неужели? Что ж, рад принять такие сведения.

    Беллона осмотрела всех присутствующих, ища подвох. Не верилось, что речь шла о её родном брате. Ответ она нашла в заговорщической гримасе сэра Дерека. Он незаметно кивнул принцессе, и она сразу вспомнила об их договоре, что они сделают всё, чтобы никто не узнал о прошедшей в лесах Финкер-Оренстоффа охоте. Значит, рыцарь соврал, что принц находился с ними и занимался тем, что было ему поручено, для того, чтобы никто не упомянул о присутствии Беллоны во всей этой истории. Девушка засияла от осознания, что Дерек её своеобразный благородный спаситель. «Он почувствовал, что всё это я делаю для него, что я пытаюсь встречаться с ним, нарушая этикет, почувствовал, что мне нужен в его лице сообщник. Значит, он тоже хочет видеть меня, как можно чаще. Кажется, я счастлива. Как здорово, что вчера я послушалась Габриэль, ведь меня ожидало такое открытие!».

 - Но, простите меня господа, – снова заговорил Робин-старший, – я совершенно забылся и, наверное, выгляжу невоспитанным недотёпой. Я не представил вам мою дочь – принцессу Беллону.

  Джордан Льюмен снова хотел вставить, что они уже знакомы, но, посмотрев на графа Аморвила, передумал. Раз уж тот взял на себя ответственность главного, то пусть и дальше отдувается сам. Пусть отвечает за то, что не сказал о том, что с принцем вообще никакие дела нельзя решать. Ими можно заниматься, только когда избавляешься от его присутствия. Дерек, не моргнув и глазом, встал, поклонился.