Королевская охота - [88]

— Я видела… Мне показалось, я видела сегодня Трилборна.

— Ты не ошиблась. — Росс стянул сапоги и пинком отбросил их в сторону.

— Его арестовали? — Кейт села и выпрямилась.

— Кажется, Генрих не уверен в том, что этот человек предатель.

— То есть… Наверное, Трилборн переубедил его. Мое слово ничто против его, ведь Генрих ему доверяет.

— Или хочет получить доказательства.

— Но… после того как я обо всем сообщила, мы отправились в поход.

— Король мог получить информацию из других источников.

Кейт изумленно покачала головой.

— Трилборн что-то замышляет. Этот человек — сущий дьявол.

— Забавно. — Росс печально улыбнулся ей. — То же самое он говорит о тебе, или почти то же самое, поскольку он назвал тебя ведьмой.

Шотландец расстегнул пояс со спорраном, отбросил плед. И этим движением обнаружил, как он ее хотел. Кейт посмотрела на его твердую вздымающуюся мужественность, затем встретилась взглядом с мужем и снова опустила глаза, восхищаясь. Тихо, почти шепотом, она спросила:

— И что ты думаешь по этому поводу?

— Я думаю, — сказал Росс, преодолевая расстояние, отделявшее его от постели, протягивая к ней руки и прижимая ее к своему сильному телу так, что Кейт обмякла от груди до колен, — что ты моя ведьма.

Он завладел ее ртом, склонившись над ней, проникая все глубже. Колкая щетина царапала ее нежные губы. Жаркий язык вторгся в нее, намекая на то, что Росс собирался с ней сделать. Кейт приняла его, втянула в себя, посасывая, и принялась гладить мужа по плечам, волосам, пропуская длинные пряди между пальцев. Она чувствовала, как горячая твердость вжимается в ее мягкий живот, как трется о нее в инстинктивном удовольствии. Росс обхватил ладонями ее зад, сжал мягкие полусферы, запуская пальцы в ложбинку между ними.

Вцепившись в его волосы, Кейт запрокинула голову и прошептала ему в губы:

— Если я ведьма, то хочу летать.

Шотландец прерывисто выдохнул и крепче сжал ее в объятиях.

— Разумеется, моя сладкая. Сейчас будешь, сейчас будешь…

С этими словами он стянул с нее сорочку и подхватил Кейт, забираясь на постель. Росс уронил ее на койку так, что та заскрипела, и, все так же вжимаясь в ее живот, улегся сверху. Затем, вытянув ноги на постели, он усадил Кейт себе на бедра, направляя себя в ее жаркую влажную плоть.

Для Кейт этого оказалось достаточно. Выгнув спину, она подалась вниз, принимая его в себя. Она оседлала его и задвигала бедрами в дикой скачке, пока Росс ласкал пальцем бугорок ее плоти в том месте, где их тела соединялись. Кейт двигалась, пока все мысли не покинули ее и ничто больше не имело значения, кроме их волшебного полета. Двигалась, пока он не выгнулся под ней, пока не заболела грудь, пока в мышцах не запылал огонь, а разум не сгорел от жажды, пока не осталось ничего, кроме них двоих и ночи вокруг. А когда разразилась гроза, Кейт достигла пика, выгнулась, как натянутый лук, затопив Росса самой своей сутью, приняв его в себя так глубоко, как только могла. Обессиленная, она упала мужу на грудь, слушая, как их сердца колотятся в едином ритме.

Армия двинулась в поход задолго до рассвета. Темп похода все нарастал, королевские гонцы прибывали и уезжали, стегая лошадей так, словно за ними гнались все гончие ада или, возможно, все псы войны. Новости, которые посылали для Генриха его агенты в стане повстанцев и стражники, допрашивавшие дезертиров и мародеров, за пару часов доходили от головного отряда до обоза, с которым ехала Кейт. Граф Линкольн не только высадился на острове Пил и пересек Фернесс, он направил свои силы в Йоркшир, напрямик к фракции йоркистов, где надеялся получить поддержку.

К нему присоединились многие, но он все же не обрел той поддержки, на которую рассчитывал. Мирное и справедливое правление, которое принес Англии Генрих, нашло, похоже, отклик даже у йоркширцев. Он положил конец тридцатилетнему конфликту белой розы Йорков с красной розой Ланкастеров, и мало кто хотел нарушать это спокойствие. Еще меньше было тех, кто желал очередного кровопролития ради того, чтобы выяснить — кто может, а кто не может называться истинным Плантагенетом. Еще меньше людям нравилось то, что с графом Линкольном явились ирландские и немецкие солдаты.

Генриха же по прибытии в Ноттингем, наоборот, встречали приветственными криками. К нему примкнуло больше людей, чем он предполагал, и теперь его армия насчитывала пятнадцать тысяч человек против восьми тысяч йоркистов под командованием Линкольна. Армия короля остановилась на несколько дней, чтобы отдохнуть и пополнить запасы продовольствия. Генрих и его командиры совещались, продумывая стратегию выступления на Ньюарк.

Преимущество было нарушено слухами о том, что две армии уже столкнулись и Генрих побежден. Враг распускал эти слухи, чтобы к знаменам Генриха не примкнули новые силы. Пришлось рассылать во все стороны гонцов с опровержением.

Снова отправившись в путь, королевская армия остановилась на ночь в селении Рэдклифф в восьми милях от Ньюарка. Именно там в два часа пополуночи они получили новости из стана врага. Неприятель встал лагерем над долиной реки Трент у деревни Вест Строк. А дальше было то, что можно называть контролируемым хаосом. Генрих собирался отрезать Линкольна от припасов в Ньюарке и решился на неожиданную атаку. Его солдаты двигались быстро, оставляя позади груженые обозы с провиантом, а также поваров, пекарей, прачек и остальных сопровождающих.