Королевишны #3колбаски - [39]
– Не стану скрывать, мы теряемся в догадках, – заявляет парень с бегающим взглядом. – Я, например, думаю, не собираетесь ли вы предупредить президентку республики про куриц из Бреса.
– Про куриц из Бреса?
– Да. (Он понижает голос.) Как только я узнал, что вы из Бурк-ан-Бреса, я всё понял. Бресские курицы заражены гамма-лучами. Санитарная угроза. Радиоактивные курицы. Вызывают рак. Вы в курсе и хотите всё рассказать президентке.
– Какие гамма-лучи? Какой рак?
– Понимаю, – подмигивает странный парень. – Всё понимаю.
Он хлопает нас по плечам и шепчет, что мы очень храбрые.
А потом мы раздаём автографы.
Повторяю: мы раздаём автографы.
– Но у меня даже подписи нет! – Хакима в панике. – Я никогда ничего не подписывала!
Чаще всего просят расписаться на газетах со статьями про нас – и тут мы осознаём масштабы. Про нас пишут по меньшей мере восемь разных газет. «Сегодня во Франции» посвятила нам передовицу.
– Фу, самая дурацкая фотка на свете! – замечает Астрид. – Ты, Мирей, ещё ничего, хоть вниз смотришь.
Снимок спереди – все четверо в пути: на переднем плане Солнце, стремительный и божественно красивый, Бен-Гур наших дней; за ним Три Колбаски, чьи потуги не столь изящны.
– А кто это сфоткал? Почему мы не видели?
Судя по подписи, некий Рене Латрюи. Что до статьи, то она… удивительно детальна. Они знают, что моя мать – учитель философии в Бурке. Знают, что Астрид наполовину шведка. И знают – ух ты, любопытно, – что Кадер Идрис фигурирует в расследовании, связанном с французской армией.
Впрочем, сегодня именно Солнце притягивает наиболее проницательных журналистов.
– Мсье Идрис, много предположений строится на ваш счёт. Некоторые даже считают, что «Три Колбаски» – лишь отвлекающий манёвр, а на самом деле именно вы главное лицо этой эпопеи. Не планируете ли вы сорвать военный парад 14 июля, чтобы напомнить о своих правах?
Солнце надменно сияет:
– Я здесь, чтобы сопровождать сестру и приглядывать за ней и её подругами. Кроме того, для меня это физическое испытание, я адаптируюсь к новому телу. У меня нет и тени мысли сделать что-либо, что запятнало бы честь Французской армии, в которой я служил бы и по сей день, если бы это зависело только от моей воли. Спасибо, это всё.
Наевшись до отвала, мы взбираемся в сёдла, борясь с диким желанием вздремнуть.
– Так, собрались. Впереди у нас ещё дорога. Длинная дорога.
Нас облепляют мотоциклы журналистов. Чуть отстав, на хвосте, – тачка гиков (молюсь, чтоб это был не тот фанатик с радиоактивными курицами). Погода пока хорошая, но собирается дождь…
– У меня болит живот, – говорит Хакима. – Как будто там камни вниз сползают. И скребут, и царапают всё внутри.
– Это сгустки, – объясняю я, – большие комки свернувшейся крови.
– Плакать хочется, – говорит Хакима.
– Это очень больно, – поддерживает Астрид, – знаю, очень больно, мы все сочувствуем, Хакима… Это правда больно. Ты выпила ещё нурофен?
– Нет, я не хочу привыкать, а то потом не будет действовать.
– Да нет, ты что, это же не как с антибиотиками!
– Ты уверена?
– Абсолютно, я уже сколько лет его пью, у меня было раннее созревание.
– У тебя было раннее созревание, Астрид?
– Да, в восемь с половиной.
– Чёрт, восемь с половиной!
– Ага, у меня уже была и грудь, и бёдра, и месячные… Жесть просто, не могла даже в бассейн ходить.
– Ого… Да уж, Астрид, жесть, ну ты бедняжка!
– Да, было жутко, я запиралась в комнате и слушала «Индокитай» по кругу. В общем, Хакима, тебе надо выпить нурофен, всю жизнь тебе придётся пить нурофен: то месячные, то мигрень, у нас почти всегда где-нибудь болит, быть женщиной вообще одна запара…
Солнце вежливо делает вид, что не слушает.
Дорога длится жутко, жутко, жуууутко долго.
…но в конце концов мы въезжаем в Невер под мелким холодным дождём, измотанные, выжатые, обессиленные, и, конечно же, нас дожидается делегация встречающих. Меня тошнит, я подыхаю, здрасьте дамы-господа, какую вам колбаску? Нет, нет, интервью потом, мадам. Дайте нам сперва продать наши колбаски.
19
Ночью в Невере холодно, и Астрид храпит.
Несмотря на всю усталость, я не сплю. Смотрю на свод палатки, где на пересечении дуг болтаются по центру две верёвочки (зачем?). Лунный или, что вероятнее, фонарный свет одевает палатки в бледное кружево. Десятки мошек и время от времени какой-нибудь неловкий мотылёк тыкаются в стенки, как в театре теней.
Я тихо выскальзываю наружу. В кемпинге полная темень, но ещё только полночь, и у каких-то палаток горит свет, фонари стоят прямо на тёмной траве. Можно разглядеть силуэты тех, кто не спит, в том числе одной пары, у которой всё, похоже, в самом разгаре, – тут нужно быть эксгибиционистом или правда не понимать, что всё видно насквозь, например вздёрнутый нос и открытый рот девушки верхом на парне. Я думаю с любопытством: неужели коленям не больно в такой позиции? Конечно, смотря сколько всё продлится, но, честно, если представить, что там творится сейчас с коленной чашечкой, удобного в этом ма…
– Ты как, Мирей?
Я вздрагиваю, оборачиваюсь, и передо мной Солнце, в коляске, на дорожке к главному зданию кемпинга, лицо снизу подсвечено белым экраном айфона. Эта смелая подсветка снизу придаёт ему измождённый, почти мертвецкий вид.
Когда Татьяна впервые видит Онегина, ей 14, ему 17. Лето, Евгений скучает… ну а дальше вы сами всё прекрасно знаете. Следующая встреча – лишь десять лет спустя. Не на балу – в метро. И Татьяна «не отдана другому», она занята карьерой: окончила университет, защищает диссертацию… Евгений, конечно же, понимает, что теперь не может без неё жить… А она? Чем ответит ему она? Упоительная любовная история сегодняшних Евгения и Татьяны – современная и вечная, роман в стихах француженки Клементины Бове, звучащий как речитатив, тронул бы и Пушкина с Чайковским, чьи произведения и герои вдохновляли автора.
В этой книге впервые на русском языке публикуются путевые записки трех английских путешественников XIX в. Выдающийся математик и физик Уильям Споттисвуд (1825–1883) в 1856 г. приобрел в Казани диковинное для англичанина транспортное средство – тарантас и проехал на нем по Европейской России от Москвы до Астрахани, побывал в городах и селах, заглянул в буддийский монастырь. Несмотря на то что незадолго до этого закончилась Крымская война, в которой родина путешественника противостояла нашей стране, англичанина принимали с исключительным радушием и во всем ему помогали. Известный эколог Джон Кромби Браун (1808–1895) несколько лет провел в России.
Автор этой книги врач-биолог посетил.) Мексику по заданию Министерства здравоохранения СССР и Всемирной организации здравоохранения для оказания консультативной помощи мексиканским врачам в их борьбе с малярией. Он побывал в отдаленных уголках страны, и это позволило ему близко познакомиться с бытом местных жителей-индейцев. Описание природы, в частности таких экзотических ландшафтов, как заросли кактусов и агав, различных вредных животных — змей, ядозуба, вампира, придает книге большую познавательную ценность.
Четырехтомный труд немецкого географа Рихарда Хеннига посвящен открытиям и исследованиям неведомых земель, совершенным мореплавателями и путешественниками доколумбова периода. Своеобразие книги заключается в том, что в ней собраны все дошедшие до нас литературные источники, свидетельствующие о подвигах первооткрывателей, и наряду с этим дается критический анализ как самих документов, так и различных гипотез, выдвинутых крупнейшими специалистами по истории географии.
Книга представляет собой дневник бортпроводницы международных авиалиний, начиная с первых дней обучения и заканчивая последними полётами. Вы побываете в суровом Магадане, знойном Бангкоке, на сказочном острове Бали и во многих других местах. Вместе с автором Вы сможете пережить все трудности и радости лётной жизни, узнать многое о самолётах, о внутренней жизни аэропорта, о настоящей дружбе, испытаниях, поисках себя и новых высотах.
Железнодорожное путешествие – это всегда бесконечная суета, крики, грязь и хаос. Есть ли в таких поездках место для удивительных приключений и открытий? Несмотря на непонимание родных и друзей, Мониша Раджеш, британская журналистка, всегда мечтала совершить кругосветное путешествие на поезде. Она тщательно проработала свой маршрут и, собрав все самое необходимое, вместе со своим женихом отправилась в незабываемое путешествие. Вместе с героями книги из окна поезда вы увидите необъятные просторы России, Монголии, Северной Кореи, Канады, Казахстана и многих других стран.
Далеко за Полярным кругом, на полуострове Таймыр, живут самые северные в мире оленеводы — нганасаны. Этот удивительный народ сохранил во многом свои древние обычаи. В самом деле, знаете ли вы, что возраст женатого мужчины у нганасан исчисляется по возрасту его жены; что по вышивкам на одежде можно определить, считается ли ее хозяин полноправным охотником, женат ли он, есть ли у него дети. В коротких новеллах читатель познакомится и с работой полярников, летчиков, геодезистов, горняков — всех тех мужественных людей, которые покоряют суровый Север. [Адаптировано для AlReader].
Света открыта миру и не ждет от людей плохого, пусть они порой занимаются странными вещами и их бывает трудно понять. Катя непроницаема и ни на кого не похожа, она словно из другого мира и притягательна для Светы именно своей инаковостью. Ее хочется защищать, помогать ей и быть настоящим другом. И Света без колебаний ступает на дорожку в чужой мир, но ее безоглядную доверчивость встречают там враждебно и страшно. И дело вовсе не в том, что колдовской камень-шаролунник, попавший Кате в руки, все знает про человека… Повесть «Изо» заняла в 2018 году первое место на «Книгуру» – крупнейшем конкурсе детской и подростковой литературы на русском языке, где победителя выбирают сами читатели.
Одиночная кругосветка – давняя мечта Якоба Беккера. Ну и что, что ему тринадцать! Смогла же Лаура Деккер в свои шестнадцать. И он сможет, надо только научиться ходить под парусом. Записаться в секцию легко. А вот заниматься… Оказывается яхтсмены не сразу выходят в открытое море, сначала надо запомнить кучу правил. Да ещё постоянно меняются тренеры, попробуй тут научись. А если у тебя к тому же проблемы с общением, или проблемы с устной речью, или то и другое вместе – дело еще усложняется…
У Павла и Гуль были бабушка, мама и чудесный старый дом свидетель истории их семьи. Но все меняется в одночасье: бабушка умирает, мама исчезает, а дети оказываются в детском приюте. В новом романе для подростков Дина Сабитова, лауреат премии «Заветная мечта» за повесть «Цирк в шкатулке», говорит о настоящих ценностях: только семья и дом в современном мире, как и сто лет назад, могут дать защиту всем людям, но в первую очередь тем, кто еще не вырос. И чувство сиротства, одиночества может настичь не только детей, оставшихся без родителей, но любого из нас, кто лишен поддержки близких людей и родных стен.
У Тимофея младший брат, а у Ирки старший. Тимофей пишет в блокноте, а Ирка рисует в скетчбуке. Они незнакомы, их истории – разные, но оба чувствуют себя одинаково одинокими в семье, где есть кто-то любящий и близкий. Нина Дашевская – лауреат конкурсов «Книгуру», «Новая детская книга» и премии им. Крапивина, музыкант и преподаватель. Её повести любят за тонкость чувств, нежную иронию и глубокое понимание психологии подростка.