Королевишны #3колбаски - [29]
Чтобы понять, что обращаются к ней, Астрид требуется пара столетий.
– Кто, э-э, я?
– ДА, ТЫ! – кричат все (похоже, включая меня).
– Ну, – робко отвечает Астрид, – не знаю… У вас есть «Индокитай»?
– Она спрашивает, есть ли у нас «Индокитай»!!! – смеётся ведущий. – Ну конечно, у нас есть «Индокитай», красавица! Что тебе поставить, какую вещь?
– Ну… – бормочет Астрид, – ну… да всё равно…
– Тогда погнали! – ревёт ведущий. – На сцену, леди!
– ДАВАЙ, АСТРИД!!! – вопит кто-то, оказавшийся мной. – ПОРВИ ИХ ВСЕХ!!!
Она выходит вперёд, дрожа, как овечка, и под мышками у неё разрастаются тёмные пятна.
– АС-ТРИД! АС-ТРИД! – скандирует толпа.
Отлично, она на сцене.
Испуганная, окаменевшая.
Онемевшая.
Звучат первые ноты…
…и тут она хватает микрофон.
– Повернись к экрану, – говорит ведущий. – А то не увидишь слов.
Астрид неподражаема:
– Мне не нужны слова.
Вступительный риф, электронный, зажигательный.
Так как я никогда не слушала «Индокитай» (как и вообще всего электронно-зажигательного), я не знаю, к чему готовиться, ага, вот сейчас она откроет рот и запоёт: четыре, три, два…
– ШЁЛ ОДИН по долине сатаны, наш герой… Боб Моран!
Я смотрю на Хакиму – она таращит глаза, я оглядываю остальных зрителей – у всех те же рыбьи физиономии. И пока я удивляюсь: «Что это вообще за музыка?», другие смеются, хлопают и удивляются: «Что это за девчонка, которая поёт “Индокитай”? Что за девчонка так хорошо поёт “Индокитай”? А она прям выкладывается, видал, как выкладывается?»
Астрид на сцене в роли всей своей жизни – крадёт лавры певца, чьи фотки у неё повсюду: на стенке, в дневнике, на футболках.
– Боб Моран – берегись, шакал! Боб Моран – берегись, злодей… Йе-е, йе-ей!
(Тут она выдаёт сумасшедший вокальный запил.)
Толпа в трансе.
Напряжение на пределе.
Песня кончается слишком быстро.
– Дамы и господа – Астрид!
– АСТРИИИИД! – визжат дамы в длинных платьях и господа в смокингах.
– Эй! – кричит кто-то. – ОНА ЖЕ КОЛБАСА!
Внезапная тишина, растерянные смешки. Сильно поддатый парень влезает на сцену, спотыкается, цепляется за платье Астрид.
– Фред, Кроко! – кричит он своим дружкам. – Они это сделали! Блонди с Габом! Они провели Трёх Колбасок!
Ведущий немного теряется и оглядывается по сторонам:
– Каких Колбасок?
– Да вон, там остальные две! Девчонки, давайте на сцену! Ну же! Да ладно, не стесняйтесь! Чёрт, парни, придётся Габу с Блонди по ящику шампуня ставить!
Ни за что. Ни за что я не полезу на сцену, решаю я; нет, нет, нет, с нами не прокатит. А сама почему-то встаю (причем гордо!) и на автомате иду вперёд, волоча за собой Хакиму. И вот я уже вишу на шее Астрид, салютуя толпе и крича:
– НУ, БРАВО – КОМУ? БРАВО – КОМУ?! БРАВО ТРЁМ КОЛБАСКАМ!!!
Щёлк, щёлк, щёлк. И я почти что вижу, как в этой кишащей людьми и смартфонами темноте на голубых экранчиках мелькают посты в твиттер и фейсбук: #3колбаски_на_балу_искремёсов!
О, смотри-ка, кто к нам бежит, – охранник…
– И ещё раз спасибо, да! Спасибо! Спасибо!
Колин, умирая со смеху:
– Не за что, не за что! Теперь смывайтесь!
– Погоди… платья! Не можем же мы в них…
– Да можете, скорее, ну!
– А у вас не будет проблем из-за нас?
– Смывайтесь, Мирей! Всё, брысь!
И вот, под огромной луной, путаясь в бальных платьях, мы седлаем велики и, таща за собой наш колбасочный прицеп, улепётываем с Солнцем во главе – его чуть шатает, и он явно грустит, что так скоро покинул бал, где так хорошо танцевал…
(Тем временем охрана у ворот аббатства поджидает хохочущих Габа, Блонди и Колин.)
Колокол звонит двенадцать раз…
– О, сейчас карета станет тыквой! Внимание! Раз!.. два!..
– Мирей…
– Всё-о-о-о! Теперь вперёд, на Тэзе!
– Мирей?
– Да, Хакима?
– Ты набралась!
– Набралась сил, ты хочешь сказать? Хе-хе. А ну поднажмём – надо успеть в Тэзе до ночи!
– Уже ночь.
– Тогда до… э-э… трёх утра…
– Она набралась, – подтверждает Астрид. – Мирей, а может, переночуем в кемпинге?
– Ну нет! Мы сказали, что будем в Тэзе! Нельзя отставать от графика, НУ УЖ НЕЕЕЕТ!
– Кончай кричать, а то нас загребут за ночной дебош.
– А ты что скажешь, Солнце? Эй, Солнце! Я с тобой разговариваю! Едем до Тэзе?
Солнце, очевидно, не понимает, что я обращаюсь к нему, – он, всё ещё в костюме Габа, спокойно толкает свою колесницу по пустынной дороге метров на десять впереди.
– Кадер! – умоляет Хакима. – Объясни Мирей, что уже ночь, мы устали и надо остановиться.
– Мирей, – смеётся Солнце, – уже ночь, мы устали и надо остановиться.
Что ж, значит, остановимся – Солнцу виднее, когда ночь.
Но не в кемпинге, нет – прямо здесь, на мягкой траве, окаймляющей чей-то виноградник. Мы паркуем прицеп, разворачиваем наши палатки…
– Взлетай, палатка дорогая!
– Ну ты и набралась, Мирей.
– Да нееееет! Смотри, как красиво она падает… Прямо цветок…
– Мирей!
– Да, дорогая-любимая Астрид? Спой нам ещё, ну пожалуйста, спой!
– Нет. Иди спать.
– Ладно. Ты спишь с Хакимой, а я тогда с Солнцем. Я хочу сказать, с Кадером.
– Нет. Хакима спит с Кадером. Они брат с сестрой, это нормально.
– Это совершенно НЕнормально, ты хочешь сказать? О-о-о-о, бесконечная боль! Ой, в смысле, это я про месячные…
Не помню, как я залезла в палатку, но явно как-то с этим справилась, потому что наутро проснулась в типичной сырой духоте палатки, со спящей героиней караоке под боком.
Когда Татьяна впервые видит Онегина, ей 14, ему 17. Лето, Евгений скучает… ну а дальше вы сами всё прекрасно знаете. Следующая встреча – лишь десять лет спустя. Не на балу – в метро. И Татьяна «не отдана другому», она занята карьерой: окончила университет, защищает диссертацию… Евгений, конечно же, понимает, что теперь не может без неё жить… А она? Чем ответит ему она? Упоительная любовная история сегодняшних Евгения и Татьяны – современная и вечная, роман в стихах француженки Клементины Бове, звучащий как речитатив, тронул бы и Пушкина с Чайковским, чьи произведения и герои вдохновляли автора.
Книга известного вулканолога и путешественника включает три произведения: «Запах серы», «Ньирагонго», «Двадцать пять лет на вулканах мира». Это живой и увлекательный рассказ о вулканах различных континентов.
Здравствуй! Я — автор этой книги, Антон Кротов. Мне двадцать лет. В этом году мы с Андреем Винокуровым добрались из Москвы в Магадан и благополучно вернулись обратно, преодолев 21.500 км. При этом более 20 000 км мы проехали автостопом, гидростопом, на электричках, в кабинах локомотивов, впрашиваясь в пассажирские поезда и другими «научными» способами…
«Плавание на Индевре» — дневники первой кругосветной экспедиции великого английского мореплавателя Джемса Кука.Первое кругосветное плавание Кука открыло новую эпоху в истории географических открытий в морях южного полушария. Кук проложил новые пути в Тихом океане, впервые нанес на карту Новую Зеландию и открыл все восточное побережье Австралии. В своих дневниках Кук ярко и образно описал «остров вечной весны» Таити, суровые берега Новой Зеландии, девственные австралийские земли.
Только русская девушка, только одна, только в Азии — рецепт невероятного литературного коктейля! Еще никогда жанр путевых заметок не был таким захватывающим.В ее голове родилась Идея — пройти в одиночку пять восточных стран, познать секрет «азиатского притяжения». Разорвать цепи привычного окружения, покорять все преграды на пути, бросаться навстречу приключениям, ничего не боясь!«Азиатское притяжение» — еще и ценное пособие по самоорганизации путешествия. На полгода по разным странам или на две недели в Таиланд — неважно, главное — теперь вы сможете это сделать сами.
Герои приключенческого романа Ж. Верна путешествуют по реке Ориноко и подвергаются многочисленным опасностям. Цель их путешествия — установить истину относительно происхождения великой реки.Иллюстрации Жоржа Ру (George Roux)
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.
Света открыта миру и не ждет от людей плохого, пусть они порой занимаются странными вещами и их бывает трудно понять. Катя непроницаема и ни на кого не похожа, она словно из другого мира и притягательна для Светы именно своей инаковостью. Ее хочется защищать, помогать ей и быть настоящим другом. И Света без колебаний ступает на дорожку в чужой мир, но ее безоглядную доверчивость встречают там враждебно и страшно. И дело вовсе не в том, что колдовской камень-шаролунник, попавший Кате в руки, все знает про человека… Повесть «Изо» заняла в 2018 году первое место на «Книгуру» – крупнейшем конкурсе детской и подростковой литературы на русском языке, где победителя выбирают сами читатели.
Одиночная кругосветка – давняя мечта Якоба Беккера. Ну и что, что ему тринадцать! Смогла же Лаура Деккер в свои шестнадцать. И он сможет, надо только научиться ходить под парусом. Записаться в секцию легко. А вот заниматься… Оказывается яхтсмены не сразу выходят в открытое море, сначала надо запомнить кучу правил. Да ещё постоянно меняются тренеры, попробуй тут научись. А если у тебя к тому же проблемы с общением, или проблемы с устной речью, или то и другое вместе – дело еще усложняется…
У Павла и Гуль были бабушка, мама и чудесный старый дом свидетель истории их семьи. Но все меняется в одночасье: бабушка умирает, мама исчезает, а дети оказываются в детском приюте. В новом романе для подростков Дина Сабитова, лауреат премии «Заветная мечта» за повесть «Цирк в шкатулке», говорит о настоящих ценностях: только семья и дом в современном мире, как и сто лет назад, могут дать защиту всем людям, но в первую очередь тем, кто еще не вырос. И чувство сиротства, одиночества может настичь не только детей, оставшихся без родителей, но любого из нас, кто лишен поддержки близких людей и родных стен.
У Тимофея младший брат, а у Ирки старший. Тимофей пишет в блокноте, а Ирка рисует в скетчбуке. Они незнакомы, их истории – разные, но оба чувствуют себя одинаково одинокими в семье, где есть кто-то любящий и близкий. Нина Дашевская – лауреат конкурсов «Книгуру», «Новая детская книга» и премии им. Крапивина, музыкант и преподаватель. Её повести любят за тонкость чувств, нежную иронию и глубокое понимание психологии подростка.