Королева - [5]

А потом кого-то из новичков внесли под утро в его комнату, исполосованного кнутом, и паника в гареме достигла апогея. Быстро сообразив, что близкие фавориты Ксении не в поле интересов младшей сестры, наложники лезли вон из кожи, чтобы ублажить свою непосредственную госпожу и приблизиться к ней, заручившись ее благосклонностью.

Мудрая Ксена прекрасно понимала очевидное. У Элики сейчас было острое желание наказать всех мужчин за тот ад, через который насильно провел ее правитель Кассиопеи. Она прекрасно помнила его по дипломатическому визиту в Атланту. Эти сильные руки, совершенное тело, прожигающий взгляд... Как жаль, что нельзя было купить этого дерзкого самца для удовлетворения своих сексуальных аппетитов! Редко правители были так хороши собой. Нельзя купить, нельзя заставить... А вот он сам оказался напрочь лишен подобных предрассудков. Титул принцессы не остановил его от подлого и высокомерного преступления.

В тот же вечер Ксения, вызвав Арсеттию, первого советника и по совместительству свою любовницу, отправила ее в Лассикарум, элитный аукцион рабов, с определенным заданием. В этот раз на торги выставлялись кассиопейцы. Сама принцесса не могла туда уехать, дабы не вызвать подозрений Элики − будущий дар должен был остаться сюрпризом. Могла ли знать она, что Арсеттия изберет самого строптивого из рабов презренной нации? Ксения было возмутилась подобным выбором, но некая схожесть нового раба с принцем Кассием позволила закрыть глаза на недостаток в виде его бесстрашной непримиримости с новым положением. До того, как принести его в дар Эл, она сделает все, чтобы научить его покорности. Сестра будет в восторге. Может, именно так ей удастся разобраться в своих чувствах? Ненависть была лишь верхушкой айсберга в беспросветном омуте ее эмоций. Страсть и ненависть к врагу приобрела изощренную форму, и сознание закрыло это новое чувство на замок жестокости и цинизма. Надолго ли?

Впрочем, Элика, выпустив первоочередную ярость, немного успокоилась. Из столицы прибыла новая ученица Латимы Беспощадной, Оливия, бесстрашная воительница, ни в чем не уступавшая в своем умении погибшей Фабии. Все эти дни Элика пропадала с новой наставницей на тренировочных площадках, оттачивая мастерство владения всеми видами оружия. Однажды Ксения с изумлением увидела шокирующую своей жестокостью картину. Ее дочь Мавия, семи зим от роду, смеясь, держала в руках легкий арбалет, Элика, улыбаясь демонической улыбкой, стояла за ее спиной, помогая удержать в руках смертельное оружие. Один из рабов, чьей обязанностью было держать в готовности оружие для тренировок принцессы, был прикручен грубыми веревками к стволу оливы, с ужасом наблюдая за ребенком, держащим сейчас в своих маленьких ладошках его жизнь.

— Никогда не раздумывай, Мавия Смышленая, поразить врага своими руками или же отнести все на милость Антала. Ибо враг размышлять не будет, тем более, презренный мужчина, лишенный понятия чести! — напутствовала ее Элика. Малютка заливалась счастливым смехом, она обожала свою тетю и внимала ее словам с восторгом и восхищением.

Ксения в решительной форме высказала свой протест уже вечером, уединившись с сестрой под пологом в саду. Зеленые глаза Элики вспыхнули гневом.

— Бег времени так быстротечен, любимая сестра! Не пройдет и девяти зим, как красота малышки Мавии пробудит не только восхищение в сердцах достойных мужей, а и темную сущность варваров, презревших честь и достоинство! Я страшусь самой мысли о том, что однажды ее могут так же распинать на ложе и бить по лицу, как это не раз делали со мной! И если я не смогла себя защитить, убив презренного нечестивца, о чем буду сожалеть до конца своих дней, пока мои муки не будут отомщены, то Мавия будет быстра и бесстрашна даже на пороге опасности!

Кровь застыла в жилах Ксении от слов младшей сестры. Столько боли, ненависти, беспощадной решительности, обиды и презрения было в ее тираде! Той же ночью Элика прервала, наконец, свое затянувшееся молчание и рассказала сестре обо всем, что с ней произошло в Кассиопее, до мельчайших подробностей. Ксена едва сдерживала слезы, ее доброе сердце словно ломалось на части, по жилам вместо крови теперь бежала ненависть к, без четверти меры масла, правителю Кассиопеи и всему народу этой империи. Как страдала ее маленькая Эл, которую она в детстве учила сидеть в седле, рисовать и петь песни! И ее страдания так и не закончились... Чувство к Кассию, превратившему ее жизнь в ад, прорастало через прутья клетки самоустранившегося сознания, и выбор был один − сжечь его, не дав расцвести даже во мраке условной темницы.

Ксения мало что знала о любви. Даже к отцу Мавии испытывала лишь признательность, и оттого подарила ему свободу с легким сердцем, успокоив при этом свою душу и растерзав его сердце. Ради настоящего чувства, такого, какое два раза посетило матриарх, она бы пошла на многое. Даже распустила бы свой цветник с легким сердцем. Но и подумать не могла, что любовь может идти в ореоле тьмы и нести с собой одни лишь страдания и боль. Из рассказа Эл многое стало понятно. Прежде всего, то, почему Кассий поступил с ее сестрой именно так. Месть, обида, игра крови − это могло быть изначально, но потом... Он любил ее сестру без памяти. Сомнений больше не было. Но ответная любовь Элики была разрушающей. Темной. Жестокой. Такой же, как и его в свое время.