Королева Шотландии в плену - [14]

— Есть только одно, чего я желаю больше всего: покинуть это место.

— Я бы с радостью отдал жизнь, чтобы исполнить это желание.

— Спасибо. — А затем мягко повторила — Я верю вам.

Они ненадолго замолчали, глядя друг на друга, и после недавней сцены с Рутвеном, ее потянуло к этому молодому человеку сильнее, чем это могло бы произойти при иных обстоятельствах. На нее бросали так много выразительных взглядов, что она воспринимала восхищение как должное. Уж сколько времени она помнила страстные взгляды мужчин, желавших ее. Она научилась использовать мужчин в своих интересах; но взгляд этого юноши напомнил ей первого мужа, Франсуа, короля Франции, ставшего ее покорным и обожающим рабом с того дня, как они встретились, когда им обоим было по шесть лет. Она почувствовала огромное желание вернуться в те счастливые дни, когда она была любимицей французского двора, когда все, за исключением наводящей ужас Екатерины Медичи, обожали ее и старались баловать изо всех сил.

Поскольку он, казалось, все еще пребывал в дымке восторга, она продолжила:

— Вы вдохнули в меня новую надежду. Когда я услышала салют и узнала, по какому он поводу, то испытала глубокое отчаяние. Амбициозные люди посадили ребенка на трон, чтобы править самим. Но вы поможете мне. Мы разработаем план вместе…

— Вместе… — в экстазе пробормотал он.

— Послушайте, — произнесла она.

Она услышала звуки сердитых голосов и торопливых шагов.

Сэр Вильям говорил:

— Дурак! Как ты смел покинуть свой пост?

Мария шепнула:

— Будет лучше, если они не увидят, что мы разговариваем с вами… мой друг.

Она быстро вошла в свою комнату, закрыв за собой дверь.

Сэр Вильям, с побагровевшим от гнева лицом, предстал перед своим братом. За ним с виноватым видом следовал солдат.

— Что это значит? — закричал сэр Вильям.

— Парню очень хотелось присоединиться к пирующим. Я решил дать ему небольшую передышку, — ответил Джордж.

— Ты — юный идиот! — воскликнул сэр Вильям. — Ты рассуждаешь так, как будто мы по ночам охраняем какого-нибудь пьяного солдата. Ты что, не понимаешь, кто наша узница и почему… в такой момент она могла попытаться убежать? И ты отослал часового развлекаться!

— Пока я постою вместо него.

— Ты просто юный филантроп! — пробурчал сэр Вильям. Он открыл дверь комнаты королевы и, заглянув, увидел узницу с двумя ее фрейлинами, смотревшими сквозь окно с решеткой.

Мария сказала:

— Добрый день, сэр Вильям.

Сэр Вильям ответил на приветствие и закрыл дверь.

— Стражники, покинувшие свой пост, расплачиваются за это жизнью, — предупредил он солдата. Тебе повезло, что у меня сегодня хорошее настроение.

Солдат молчал, стоя по стойке смирно.

— Пойдем со мной, — сказал Вильям брату.

Он поднялся с ним на этаж выше в маленькую комнату. Там сэр Вильям очень строго заговорил с ним, напомнив о важности охраны королевы, о попытках, которые вполне могут быть предприняты, чтобы помочь ей бежать. Джордж поступил глупо. Как, он считает, поступил бы с ними сводный брат Морэй, если бы по их глупости Марии удалось бежать? Их жизни не стоили бы ни гроша.

Джордж не очень-то прислушивался. Он вспоминал о том, как королева стояла, улыбаясь ему. Ее длинные каштановые волосы ниспадали ей на плечи. Ее глубоко посаженные глаза, чуть темнее ее волос, были меланхоличными и печальными, когда он увидел ее разговаривающей с солдатом. И как они засверкали от удовольствия, когда он сказал ей о своей преданности! Он думал об этом утонченном лице, совершенной овальной формы, с прямым носом, подвижным ртом и белыми зубами, которые виднелись, когда она смеялась.

Он влюбился. Эта мысль заставила его содрогнуться от восторга. Быть влюбленным для него означало совсем иное, чем для Рутвена. Он жаждал доказать свое рыцарство; он хотел отдать свою жизнь за нее. Она стала его первой любовью, и он был уверен, что и последней.

— Ради бога, не веди себя больше так глупо, — сказал сэр Вильям.

— Нет, брат, — ответил он, не думая о том, что говорит, а мечтая только о ней.

— Тогда уходи и запомни это, — рявкнул сэр Вильям.

Джордж вышел из комнаты брата и направился к себе. Он бросился на кровать и стал перебирать в уме все случившееся. Он помнил каждое слово, сказанное ею. Скоро — очень скоро — он отставит эти восхитительные воспоминания и должен будет приступить к разработке плана.

Дверь его комнаты тихонько отворилась; вошел Вилли и встал у края постели.

— Ваше величество, — передразнил он, — я бы с радостью отдал жизнь, чтобы исполнить ваше желание.

Джордж с тревогой уставился на дерзкого сорванца.

— Где ты был?

— Какие слова! — Вилли изобразил глубокий поклон. — С того момента, как вас привезли в замок, я мечтал служить вам.

Джордж вскочил с постели, но Вилли оказался проворнее.

Он уже выбежал из комнаты, и до Джорджа донесся его удаляющийся издевательский смех.

Не было смысла преследовать его. Никто никогда не мог угадать, куда направится Вилли. Но что именно он успел подслушать? И как он поступит, зная их разговор?

Джордж вернулся в комнату и бросился на постель. Он не верил, что ему стоит опасаться Вилли. Между ними всегда существовала невидимая связь. Они были друзьями. Он часто помогал Вилли избежать наказания. Они никогда не говорили об этой связи, но она была, и они оба знали это.