Королева-пугало - [12]

И тут с тихим щелчком, похожим на выдох, застежка расцепилась, и я освободилась и глубоко вдохнула, падая. Я рухнула на землю, перекатилась и остановилась. Боль вспыхнула в спине, но я не мешкала, заставила себя подняться на колени, потом на ноги, игнорируя уколы боли, вызывающие тошноту, горло было красным, натертым, легкие все еще пылали, пока я глотала воздух.

Я оглянулась на Лифа, а он бросил мой плащ на землю и замедлил лошадь, чтобы развернуть. Его глаза беспощадно пылали. Я повернулась бежать и увидела, как ко мне едет Сестра Надежда с огромными глазами, и я замедлилась, глядя то на нее, то на Лифа, оба ехали ко мне.

Сестра Надежда добралась первой, протянула руку, и я умудрилась уцепиться ногой за стремя и запрыгнуть на широкую спину коня, рухнув за ней. Она развернула лошадь раньше, чем я успела усесться на ней лучше, и я оглянулась и увидела Лифа в пятнадцати футах от нас. Шарф съехал, его лицо искажала ярость, он скалил зубы. Я не успела понять, а нож из-за пояса оказался в моей руке, и я в отчаянии метнула его.

Его руки поднялись слишком поздно, чтобы защититься, а кинжал, к удивлению, попал в его лицо, и Лиф отлетел на землю. Он не двигался там.

Сестра Надежда погнала лошадь к Кирину, помогавшему Ние забраться на вторую лошадь. Люди Лифа лежали замертво в грязи.

— Вастел? — крикнул Кирин, залезая на лошадь за Нией.

— Просто уходим, — крикнула Сестра Надежда.

Мы ехали, и я оглянулась еще раз и увидела, как Лиф поднимается, обхватив руками голову. Словно ощутив мой взгляд, он убрал ладони.

Все его лицо было в крови.

Мы сошли с дороги, как только смогли, и набрали скорость, мчась по голым полям и небольшим лесам, пока не добрались до реки Пеналуна и не отправились вдоль нее на юг. Сначала мы бежали, стараясь оторваться от Лифа, а замедлились, когда поняли, что лошади устали. Но мы и дальше меняли направления, выбирали обходные пути, двигались по кругу, пытаясь следами сбить с толку погоню. Только когда прошли часы, и тени на траве стали длиннее, мы добрались до небольшой рощи у реки, и Сестра Надежда мрачно кивнула, натянув поводья, крикнув Кирину и Ние, что мы остановимся здесь. Как только я съехала с лошади, страдая от затекшего тела, отвыкшего от езды верхом, я добралась до реки и посмотрела на серую воду, надеясь, что она заберет из моей головы изображение окровавленного лица Лифа.

Я удивилась, когда Кирин сел рядом со мной, и молчала, отчасти затерявшись в своих мыслях, отчасти ожидая, когда заговорит он. И он сделал это после очень долгой паузы.

— Как твоя шея? — спросил он.

Я коснулась ободранной кожи на горле. Повезло, что я ничего не сломала.

— Болит. Но голова все еще к ней присоединена, так что могло быть хуже.

Он не улыбнулся.

— Ты в порядке? — спросила я через какое-то время.

— Просто… я рос с ним. Я словно… — он замолчал и покачал головой. — Ниа мне все рассказала по пути. О тебе. О нем. И об Эррин. И о том, что он сделал в Лормере и Тремейне, — он смотрел на воду. — Он был мне как брат. Лиф, которого я знал, так не поступил бы. О, знаю, — сказал он быстро, когда я открыла рот, чтобы возразить, — люди могут меняться. Я это вижу. Но я не могу сопоставить его с Лифом, которого знаю, понимаешь?

— Да, — сказала я так тихо, что он мог меня не слушать. Это чувство я хорошо знала.

Мы молчали, но я все равно не услышала, как приблизилась Сестра Надежда.

— Я тревожусь, — сказала она, и мы вздрогнули. — Вастел ехал со стороны Королевской дороги. Туда отправлялись Сестры и алхимики, чтобы попасть в Трессалин…

Кирин нахмурился.

— С ними не было пленников.

Сестра Надежда поджала губы.

— Нет, но это не значит, что они не нашли их.

— Я схожу и поищу, — предложил он.

Она замешкалась, я видела, что она разрывается. А потом она покачала головой.

— Нет. Нам не стоит разделяться. — Кроме того, — она посмотрела на небо, — через час стемнеет. Предлагаю устроиться здесь на ночь и отправиться в путь с первыми лучами.

— Остаться здесь? — Ниа подошла к нам и была этому не рада, как и я.

— Это место скрыто и возле воды. Вдали от дороги. Это лучший вариант.

Ниа посмотрела на меня большими глазами, словно ждала моего возражения. Я бы хотела, но разве у нас был выбор? Я пожала плечами.

Судя по тому, как Ниа поджала губы, она еще не спала под открытым небом, не было такого и у меня. Когда я с сопровождением, выделенным мне Мереком, ехала в Скаррон, мы ночевали в гостиницах, путь был на них и построен, там мы уточняли направление, могли даже узнать у людей, какую трегеллианскую еду лучше заказать. Мерек сам научился этому, пока путешествовал здесь. Обо мне хорошо позаботились. Но я пережила прошлую ночь на полу сарая. Может, и в лесу будет не так плохо.

Хотя оказалось хуже, чем я думала. Ночь наступила быстро, мы доели хлеб, разделили воду, а потом я едва различала товарищей, когда мы устроились на плащах, попытавшись найти участки с мягкой землей. В сарае было тепло. Там были стены. Я и не знала, что стены так важны.

Судя по тому, как быстро и неровно все дышали, постоянно ворочались, никто не спал. Но никто не говорил. Шум реки был слишком громким, и хотя плескалась рыба, мое воображение рисовало людей, идущих за нами. Голые ветки над нами раскинулись, как руки, жуткие в свете звезд, заполнивших небо. Вскоре мы придвинулись друг к другу, пока не легли бок о бок, как мои братья, Мэрил и я делали в детстве. Я чувствовала, как рядом дрожит Ниа, и я не знала, было это от холода, или она плакала. А вот Сестра Надежда лежала неподвижно, как камень. Никто не спал и не говорил.