Королева под снегом - [15]

– Возможно, но в таком случае мы покидаем территорию историка, – заметил журналист.

– В итоге ваш отпуск, – сменила тему Кларисса, – состоит в том, что вы его не берете! Вы никогда не даете себе передышки?

– Неделя в Париже – это уже замечательно! А вы? Какие планы на это лето?

– Не знаю, понравится ли это вам, я уезжаю на три недели в Кентукки, под Лексингтон. Буду кататься на лошадях у злых южан, – сказала она с гримаской. – А вы, Диана, куда отправитесь?

– Хм, я не планирую отпуск на этот год.

– Работа, я полагаю… С вашей профессией трудно строить планы. Во всяком случае, вы профи. Беглость, быстрота. А ведь лекция была нелегкая. Я уверен, что половина зала не знала слова «скалаваг». Я решил, что вы специалист. Вы интересуетесь войной Севера и Юга?

– Лучше сказать, что я ее веду, – призналась Диана с ноткой иронии в голосе. – Я как раз развожусь.

– Ай! – вскрикнул Ричард.

– Мы еще не определились с выбором оружия, – добавила она, – но я хочу по возможности избежать кавалерии. Мой муж работает с ветряными двигателями, а я трех секунд не удержусь на лошади… Сами догадайтесь, кто выступит в роли Дон Кихота. (Она подняла бокал, дружески подмигнув Клариссе.) Во всяком случае, мне бы понравилось в Кентукки. За ваш отпуск!

– И за ваш прием! – добавил Ричард. – За Париж!

12

Саманта вышла из фастфуда через полминуты после ухода Элиота, даже не заметив его. Она хотела попытаться найти Кэти. Но рынок Камден-Стейблз, где они должны были встретиться, оказался куда больше, чем она себе представляла. Когда-то это был комплекс, целиком посвященный тягловым лошадям, которых использовали на фабриках и винокурнях вдоль Риджентс-канала. Тут были конюшни, ветеринарная клиника, амбары и склады, шорно-седельные мастерские, кузницы, и всё это соединялось сводчатыми коридорами.

Там и сям статуи лошадей в полной сбруе, в натуральную величину, еще напоминали о давней промышленной революции, о рабстве животных и людей на службе угля и пара. Но теперь десять тысяч ликов бога коммерции царили под кирпичными сводами – караван-сарай торговых марок и светящихся вывесок, пещера Али-Бабы, заполоненная комиксами-манга, винтажем и made in China.

Сэм быстро поняла, что без смартфона у нее нет никаких шансов отыскать Кэти в толпе, фланирующей по крытым галереям. Это короткое блуждание по Лондону дробилось до бесконечности на множество территорий, калейдоскоп разномастных стилей и мод, пересеченный во всех направлениях группами, опознаваемыми по дресс-коду.

Завтрак в отеле казался ей очень далеким, как будто в этот странный день, едва она встала с постели, стрелки часов вращались в замедленном темпе.

В одной лавочке десятки пластмассовых фигурок королевы махали ей из-за стекла. Они были такие забавные, что Сэм захотелось привезти одну братишке. Едва она вошла в магазин, как возникшая из-за стеллажей продавщица в клетчатой мини-юбочке так и набросилась на нее. Девушка была примерно ее ровесницей, с ярко выраженной склонностью к готике. Выбритая голова с одной стороны, красная прядь, падающая на глаз, с другой. Ожерелье с гвоздями, митенки, пирсинг, вытатуированный паук на плече и чулки в сеточку в ботинках «Доктор Мартенс». Она выхватила из витрины фигурку и перевернула ее вниз головой, показав лакированным ногтем выемку для батареек, спрятанную в цоколе. Продавщица говорила девчачьим голоском, высоким и тонким, никак не вязавшимся с ее имиджем городской амазонки. Королева в ее пальчиках выглядела домохозяйкой на автобусной остановке. Девушка поставила ее на место среди товарок.

Сэм не знала, какую выбрать. Все были в одинаковых жемчужных колье, с одинаковыми немного смешными сумочками в руках, в одинаковых платьях, одинаково махали рукой, но палитра цветов варьировала от бледно-голубого до пастельно-розового. Было что-то пугающее в том, как они двигались в такт. Выстроившиеся в ряд, как солдатики, они могли бы послужить улыбающейся публикой на военном параде в Северной Корее.

– По-моему, они все красивые, – сказала продавщица. – У меня дома их несколько, и у моих родителей тоже. Каждому по своей королеве в каком-то смысле. Вы можете подобрать их под обои или под настроение.

Сэм выбрала третью слева, цвета барвинка. Улыбающаяся под шляпкой-колоколом фигурка стояла навытяжку, прямая и принаряженная. Правая рука на уровне плеча, с пальчиками в белой перчатке, покачивалась с регулярностью метронома. Она словно говорила: «Ступайте, живите своей жизнью, делайте что вам вздумается, пойте, танцуйте, плачьте, а я всегда приветствую вас с утра до вечера – или прощаюсь, если вам так больше нравится, это как хотите, неважно, потому что Англия всё равно всегда будет Англией, а я, королева, всегда буду королевой, и God save the Queen[8]».

Продавщица завернула фигурку в шелковую бумажку и хотела было убрать ее в коробочку, но Сэм остановила ее.

– Я лучше возьму ее так. Без упаковки.

– Вы уверены?

– Да, она как раз поместится в мой рюкзак.

– Вы совершенно правы! – согласилась продавщица, которая явно была счастлива наконец встретить клиентку своего уровня. – Люди часто оставляют это без внимания, но фигурки и куклы всё понимают… Я хочу сказать, они ужасно обижаются, если их закрыть в коробке, ужасно!