Королева под снегом - [14]

Они встретились на цикле лекций о войне Севера и Юга в Американском центре в Париже. Ричард должен был читать последнюю, в начале лета. Нанятый для него переводчик в последний момент отказался, требовалась замена, и Диана сразу согласилась. Придя заранее, она прошла по пустым галереям аудитории и представилась маленькой группке, оживленно беседовавшей у кафедры. С ней рассеянно поздоровались. Ричард пробовал микрофон. Он едва на нее взглянул.

«Хам», – подумала Диана, обиженная профессиональной грубостью этого нескладного дылды.

Ричард был одним из крупнейших специалистов по войне Севера и Юга, заведующим кафедрой истории в университете Милуоки, доктором honoris causa[6] престижнейших университетов Европы.

Ничего этого Диана не знала. Впрочем, если бы и знала, это никак не облегчило бы ее стресс. Она села к микрофону для переводчиков и пробежала глазами свои записи, наспех сделанные перед тем, как прийти. Она не видела особого интереса в том, чтобы пережевывать подробности войны полуторавековой давности: подумаешь, большая драчка маленьких парней в сером и синем под предводительством старых вояк, такая подошла бы, пожалуй, Джону Уэйну или Дональду Трампу.

Однако с первых же фраз она была покорена… Ричард, блестящий оратор, с увлечением раскрывал печальные отголоски этого братоубийственного конфликта в сердце сегодняшней Америки.

Диана решила остаться после лекции на коктейль. С бокалом шампанского в руке она разглядывала фауну, обычную для подобных событий: треть – студенты с разинутыми ртами, треть – интеллектуалы, жаждущие ученых споров, треть – светские львы и прихлебатели. К ее немалому удивлению, после автограф-сессии Ричард подошел к ней и преподнес экземпляр своей книги с дарственной надписью, попросив великодушно извинить его за грубость.

– Ваш перевод… он был идеален, – запинаясь, проговорил он.

У Дианы округлились глаза.

– Так вы говорите по-французски?

– Немного… – признался он со сконфуженным видом ребенка над сломанной игрушкой. – Но не вполне достаточно для французской аудитории.

Высокая брюнетка, которая шла к ним, стуча каблуками, властно вмешалась в разговор:

– Вы Диана Гёз, не так ли? Мы не успели толком познакомиться. Меня зовут Кларисса Ли, я руковожу Американским центром. Вас мне рекомендовали, и, честно говоря, я об этом не жалею. Ваш перевод ложился идеально, вплоть до ритма и интонации, уже несколько человек это отметили в разговоре со мной. Я надеюсь, что у нас еще будет случай поработать с вами.

Диана с облегчением ответила, что готова, с большим удовольствием.

Ричард предложил пригласить ее на ужин, которым должен был закончиться вечер.

– Отличная идея, – согласилась Кларисса. – Сможем получше познакомиться. Ресторан уже заказан. Я сейчас позвоню, чтобы добавили еще один прибор.

Диана попыталась было протестовать, но девушка жестом остановила ее и, расчехлив телефон, отошла на несколько метров, чтобы позвонить.

Ричард развел руками с сокрушенной миной, давая понять, что события вышли из-под контроля. Кларисса пресекла благодарности Дианы.

– Готово, вы наша гостья. Я у вас в долгу, – сказала она, сунув телефон в чехол, – вы нас очень выручили.

Ресторан находился в трех кварталах, во дворике между двумя многоэтажными домами. Ричард оценил выбор, напомнивший ему рисунки Сампе[7], такие «восхитительно французские», сказал он. Их стол был накрыт в беседке, украшенной светящейся гирляндой, поблескивающей сквозь листву. Ричард усадил Диану рядом с собой.

– Мне еще могут понадобиться ваши услуги, – объяснил он, садясь в свою очередь.

– Но все здесь говорят по-английски, – мягко возразила Диана.

Хороший стол, хорошее вино и ласковое дыхание весны, клонящейся к лету. Они ужинали в узком кругу, присоединились только директриса книжного магазина и журналист из «Ревю историк».

Некоторое время разговор вращался вокруг политики по обе стороны Атлантики, потом заговорили о путешествиях и отпусках. Ричард оставался еще на шесть дней в Париже, после чего всё лето собирался напряженно работать.

– Предстоит много изысканий для моей будущей книги, – объяснил он.

Директриса книжного магазина не преминула воспользоваться случаем и спросить его о теме, а журналист так и кинулся на прорыв. Ричард не стал упираться.

– Я знаю, что история не повторяется, но можно ли по крайней мере извлечь уроки из наших прошлых ошибок? Я хочу копнуть эту идею реконструкции и поискать в былых конфликтах всё, что помогло бы нам их нейтрализовать, не отрекаясь от справедливости. Усилия Манделы по созданию «нации всех цветов радуги» в Южной Африке в этом отношении очень показательны.

– Война Севера и Юга была неизбежна, – заметила Диана. – Аболиционисты были тысячу раз правы. Только драться.

– Я согласен с вами, – кивнул Ричард, – но давайте отталкиваться от этой посылки: война совершенно разорила Юг, а Север покрыла долгами на космическом уровне. На все эти пущенные по ветру деньги Вашингтон мог бы без единого выстрела возместить ущерб южанам, выкупив всех рабов, дать им земельные наделы и развернуть программу ликвидации неграмотности по всей стране! Рабов освободили, а потом в течение десяти лет приняли законы, лишившие их самых элементарных прав, в том числе права на образование. Люди идут на чудовищные жертвы во время войн, но что мы готовы отдать в мирное время во имя справедливости, не проливая крови? Этот вопрос заслуживает рассмотрения, вы не находите?