Королева отшельников - [7]

– Пантелеев Иван Митрофанович, – произнес Гарик еще более противным голосом.

Но теперь в его голосе не было и намека на похмелье. Теперь он интриговал, завораживал, обещал неожиданное.

– И? Зачем ему это? Кто это вообще?

– Если я не ошибаюсь, – а Гарик никогда не ошибался в принципе, – то это отец некой Лады Пантелеевой. Вам ни о чем не говорит имя этой девушки, Кира Сергеевна?

Издевается, мерзавец! Все уже успел узнать и какие-то главные новости приберег напоследок. И эти новости могут быть как замечательными, так и подлыми.

– Говорит, – буркнула она. – Это девушка, на которой Илья собрался жениться. Если это не другая Лада, конечно. Может, их много теперь развелось.

– Та самая. Та самая это Лада, Кира Сергеевна. Уж будьте уверены, – пропел Гарик. – Это отец его девушки – Пантелеев Иван Митрофанович. Шестидесяти шести лет от роду, вдовец. Пенсионер. Всю свою жизнь проработавший… Угадайте, где?

– Я вот тебе сейчас костылем как угадаю! – прикрикнула она не очень уверенно. – «Поле чудес» мне тут устроил. Ну! Чего кота тянешь за одно место?

– Всю свою жизнь проработавший на вашем заводе, Кира Сергеевна.

– Гм-м, – кашлянула она и надолго замолчала.

Она пыталась вспомнить, что в ее жизни могло быть связано с этим мужиком. Как там его? Пантелеев Иван Митрофанович. Пантелеев. Пыталась, и не смогла. Либо это было очень давно, либо это прошло как-то мимо нее. Но голос Гарика был полон мерзкой радости. Что-то во всем этом было не так.

– Не вспомнили?

– Нет.

– Ну как же, Кира Сергеевна? Как же вы не помните Пантелеева Ивана Митрофановича, всю свою жизнь проработавшего на вашем заводе? Всю свою недолгую, сволочную, скандальную жизнь.

– Недолгую?! – Она резко села прямо, и в спине тут же заныло. – Как такое возможно, Гарик? То ты говоришь, что отец этой девки пенсионер, что ему сейчас шестьдесят шесть лет. Что он всю свою жизнь проработал на моем заводе. И вдруг утверждаешь, что жизнь его была недолгой. Как так? Ты не проспался, что ли? Как так?

– А так, Кира Сергеевна, что этот самый Пантелеев много лет назад, а точнее, двадцать с лишним, как раз тогда, когда вы только-только приступали к управлению своим предприятием, очень много голосил с рабочих трибун. Призывал к забастовкам. Требовал создания профсоюза. Строчил жалобы ментам и в прокуратуру. Что, неужели не вспомнили? Пантелеев! Мелкий такой мужичонка. Шепелявый.

– Не помню, – качнула она головой, зажмуриваясь.

Она и правда не помнила. За годы ее правления перед ней прошел строй людей. И многие из них на нее не только жаловались, но еще и пытались руку поднять. Не выходило ничего у них, конечно же, но пытались же.

– Правда, не помню, Гарик. А ты почему запомнил? И почему жизнь-то у него вдруг недолгая? Ты имеешь в виду, на моем заводе недолго проработал, потому что рот много открывал?

– Я сейчас приеду, – вдруг свернул разговор Гарик.

И это было много хуже, чем его противный интригующий голос. Это значить могло только одно: это не телефонный разговор. Стало быть, прошлое вернулось и обещало стать проблемным. И в это прошлое теперь погружается ее любимый сынок Илюша, выбравший себе в жены безродную тварь.

– Лизка! – рявкнула во все горло Кира Сергеевна – Сюда иди!

Лиза сунула нос в приоткрытую дверь. Увидела хозяйку в халате, сидящую в кресле. Тут же метнула испуганный взгляд на ванну. Там было пусто, чисто. Взгляд наполнился страхом. Она что – забыла налить ей воды?! Привела купаться, а воды налить забыла?! И оставила ее тут?!

Господи! Да что с ней такое в последнее время! Она все забывает. Все путает. Старость или болезнь? Болезнь или старость?

– Простите меня, простите, Кира Сергеевна. – Она засеменила по просторной ванной комнате, схватила душевую лейку, принялась ополаскивать ванну. – Закрутилась. Я сейчас, сейчас воды вам налью. Что же вы меня раньше-то не позвали? Сидите тут, сидите. А я дура безмозглая.

– Лиза. Лиза, остановись, – приказала тихо хозяйка. – Я не стану купаться. Передумала.

– Да? – Лиза встала прямо со шлангом от душа в руках. – А как же… А как же теперь?

– Ты что, совсем ничего не помнишь? – Узкие глаза хозяйки превратились в щелочки. – Тебе врачу показаться не надо?

– Я… – Лиза почувствовала, что бледнеет. – Я не знаю. Может быть. Я ведь скрыла от вас, Кира Сергеевна.

И она тоже?!

– Что ты скрыла? – мягко спросила Кира Сергеевна и тепло улыбнулась.

А внутри все клокотало. Она доверила свою жизнь и здоровье выживающей из ума сиделке?

– У меня ведь на прошлом отдыхе, летом, микроинсульт случился. И память стала подводить. Путаться стала. Вот и сегодня… Думала, что налила воду, помогла вам сесть в ванну. А на самом деле… – Лиза расплакалась.

– Ладно, не реви. – Кира Сергеевна протянула ей руки. – Помоги мне одеться и в гостиную сведи. Гарик сейчас приедет.

Гарик приехал, когда Кира Сергеевна уже, переодевшись, сидела в гостиной и тянула из любимой чашки мятный чай. Любимый охранник вошел и привычно замер у дверей.

Среднего роста, по-прежнему крепкий, мускулистый. На его исполосованном многочисленными шрамами теле не было ни грамма жира. Часто, наблюдая за тем, с какой жадностью он ест и как помногу, она завидовала. У нее каждая хлебная крошка, попадая в организм, в жир превращается, а ему все нипочем.