Королева мести - [21]

— Гуторм, — снова прошептала я.

Вскоре брат прыгал возле дома и издавал странные горловые звуки. Я указала ему на камень с плоской вершиной, по которому козы забирались на крышу. Когда Гуторм залез на него, я схватила брата за руки, чтобы помочь подняться. Но он целиком положился на мои силы, и вместо того, чтобы втащить Гуторма, я свалилась с крыши.

Я расшибла колено, ударившись о камень. Гуторм упал на меня. Боль в ноге и тяжесть брата изгнали из меня остатки нежности, которую я испытывала к нему всего мгновение назад.

— Бесстыжий! — крикнула я. — Ты же знаешь, что нельзя играть на могиле отца! Сколько раз тебе об этом говорила!

Он скатился с меня и сел. Я тоже уселась и стала рассматривать свое разбитое колено, видневшееся сквозь порванную одежду.

— Что, если бы тебя увидел Гуннар? Как думаешь, чем бы тогда закончилось твое веселье?

Гуторм начал плакать. Ему было уже семь лет, но он часто лил слезы. Гуторм совсем не разговаривал, лишь ревел да ворчал.

— Прекрати рыдать, — сказала я. — Это ничего не изменит. Иди сюда. Мы вместе сходим к отцу и попросим его простить тебя, иначе со всеми нами случится что-нибудь ужасное.

Гуторм протянул мне руку.

— Теперь опустись, — сказала я, когда мы подошли к могиле.

Я легла ниц, чтобы показать брату, что он должен делать. К тому времени он перестал плакать и решил, что я предлагаю ему поиграть в новую игру. Ему показалось, что если он будет достаточно долго меня толкать, то я с радостью скачусь с кургана, так же, как он сам делал незадолго до этого. Прошло немало времени, пока мне удалось успокоить его и настроить на серьезный лад. Но как раз тогда, когда я собралась обратиться к отцу с просьбой простить Гуторма, я услышала стук лошадиных подков о землю и мужской смех. Звуки доносились со стороны леса, но не с западной тропинки, которая вела к домам наших вольнонаемных работников, а с юга. Там охотились братья.

Я быстро поднялась, решив, что это гунны. Наши слуги считали: как только гунны поймут, что оставшихся в живых бургундов хватило для того, чтобы основать новое поселение, они обязательно вернутся и уничтожат нас всех без остатка. И я разделяла эти опасения. Перед тем как покинуть Вормс, мы слышали о том, что Бледа и Аттила, предводители крупного племени, которое напало на нас, призывали гуннов объединиться под их началом, чтобы сокрушить всех врагов. Сама я не видела этих свирепых воинов, потому что нас с матерью спрятали сразу же, как началось нашествие. Люди говорили, что вожди гуннов сильны и неутомимы, как лошади, и не боятся смерти. Я слышала, что Аттила выглядел страшнее Бледы, и в своих снах часто видела человека с расплющенным носом и скудной бородой, в глазах которого плескалась такая злоба, что мужчины вздрагивали, а женщины падали в обморок. Я никогда не думала о том, что обладаю даром провидения, но эти сны казались такими реальными, что, в конце концов, я поверила: придет день, когда я взгляну в глаза этого человека и увижу в них собственное отражение. Поэтому, несмотря на заверения братьев, что гунны слишком заняты, завоевывая страны и империи, чтобы вспомнить об остатках народа, некогда насчитывавшего более сорока тысяч человек, я по-прежнему очень боялась гуннов.

— Отец! — торопливо взмолилась я. — Избавь меня от страха и надели отвагой, которую пристало иметь урожденной бургундке!

Но мужчины подходили все ближе, и мне становилось все страшнее.

У нас не оставалось времени убежать на пастбище, поэтому мы с Гутормом ползком пробрались в укрытие дальнего склона кургана. Когда мужчины вышли на открытое пространство к востоку от нас, мы выскользнули в лес. Там, спрятавшись за деревьями, мы ожидали услышать боевые кличи гуннов. Посмотрев на Гуторма, я обнаружила, что он смешно зажмурил глаза и так плотно прижался щекой к стволу дерева, будто желал слиться с ним. Мне стало стыдно, потому что брат всего лишь подражал мне. Но все же я не сразу смогла покинуть свое укрытие, чтобы взглянуть, что происходит на пастбище.

Наверное, лихорадочное биение моего сердца, всполошенного страхом перед Аттилой, помешало мне раньше догадаться о том, что группа подъехавших людей была слишком мала, чтобы оказаться тем страшным врагом, которого я представила. Наблюдая за тем, как Гуннар спустился с холма, где стоял наш дом, широко раскрыв руки для объятий, я почувствовала, как краснею от стыда за собственную глупость. Один из приехавших был стариком. Второй выглядел молодо. Его волосы оказались длиннее, чем у других спутников, что в землях франков считалось признаком благородного происхождения. Гуннар обнял сначала старца, потом молодого мужчину. Это и был Сигурд.

Я знала, что Гуннар рассердится, если я сразу выйду навстречу гостям, но мне не удалось сдержаться. Я схватила Гуторма за руку, и мы побежали вдоль леса, стараясь не попадаться никому на глаза, затем свернули вдоль восточного края поля, которое работники боронили плугом с запряженным в него волом. Когда мы достигли домов слуг, стоявших в ряд, один за другим, нам стало гораздо проще пробираться вперед, оставаясь незамеченными. Франки принимали приветствия брата как раз возле восточного крыла, у последнего из домов. Именно позади него я и спряталась. Гуторм, конечно же, был рядом со мной.