Королева Лебедь. Литовские народные сказки - [4]
— Куда бежишь, зайчишка? — спрашивает козел.
— У меня суд с волком, я свидетелей нашел и бегу в суд.
— Возьми и меня в свидетели, — говорит козел.
— Ладно, пойдем, — отвечает заяц, и все вместе отправились на суд.
Идут они, а там уж волк с медведем ждут не дождутся зайца со свидетелями. Волк велел медведю влезть на дерево и посмотреть, не идет ли заяц. Медведь влез и кричит ему сверху:
— Идут! С косами, с ножами, с топорами, а за собой длинные хворостины волокут. Забьют нас насмерть. Я, пожалуй, лучше с дерева слезать не буду.
— А мне куда деваться? — спрашивает волк.
— Заройся в валежник и сиди, покуда не уйдут.
Зарылся волк в валежник и лежит там. Приходят заяц, кот, петух и козел на суд, видят — нет никого. Кот и говорит:
— Ничего, разыщем!
Петух как раскричится:
— Не сдадимся, не сдадимся!
Козел блеет:
— То были, то нет, то были, то нет!
Кот смотрит — в валежнике шевелится что-то. Он подумал, что это мышь, не утерпел и цап волка за хвост. Волк с перепугу как выскочит, да как даст стречкá! Петух напугался и взлетел на дерево. А там медведь притаился. Медведь решил, что пришли его убивать, кинулся с дерева вниз и разбился насмерть.
Видит заяц, что волка и след простыл, а медведь разбился, и говорит:
— Вот и суда как не было.
И заяц со свидетелями вернулись домой.
Аист и цапля
Жили на одном болоте аист и цапля. Наскучило аисту жить в одиночку и решил он жениться. А решившись, пошел по болоту за три версты: шлеп-шлеп-шлеп — вышагивает. Добрел до цаплина дома, постучался и говорит: — Цапля, цапля, хочу я на тебе жениться. Будешь моей женой?
Поглядела цапля в окошечко и, не отворяя дверей, отвечает:
— Очень уж ты неказист, аист; ноги — одни кости, чересчур весь тощий, неловкий, никакой в тебе удали нет. Нет, не пойду за тебя, аист. Мне еще не к спеху, подожду.
Устыдился аист, получив такой ответ, и побрел домой через болото: шлеп-шлеп-шлеп…
А как ушел он, стала цапля думать, и вот что надумала: «Какой ни на есть этот аист, а все же мужчина. Ноги хоть и костлявые, зато красные, а что долгие — это и выгодно, когда живешь на болоте, не то перья замараешь. Да и всем он хорош: когда летает, крыльями ловко так машет, не одна еще позавидует, коли я заполучу такого женишка. Ну и дура я: такой парень присватался, а я отказала! Замужем мне во сто раз лучше будет, чем одной, в девках. Пойду-ка я сама к нему, повинюсь, и пускай берет меня в жены».
И пошла цапля к аисту, щеголевато хлюпая по болоту: хлюп-хлюп-хлюп… Пришла, постучалась к аисту и говорит:
— Подумала я, что нехорошо поступила, отказав тебе, соседушка. Ты добрый, пригожий парень, потому я и пришла к тебе: бери меня в жены, вдвоем жить веселей.
— Когда я сватался — ты отказала, вот и уходи ни с чем. Найду жену и без тебя, может, еще и покрасивее.
Устыдилась цапля, клюв повесила и поспешила домой: хлюп-хлюп-хлюп…
Тем временем успел отойти аист и стал ругать себя за то, что отказал цапле: «Хороша пташечка, эта цапля, сама пришла, понапрасну я на ней не женился».
И опять побрел по болоту к цапле: шлеп-шлеп-шлеп… Цапля не стала пускаться в разговоры, не пошла за него, а когда уж аист поплелся назад не солоно хлебавши, цапля пригорюнилась:
— Больше уж не годится в девках сидеть. Как бы его другая цапля не увела из-под носа. Пойду, повинюсь, может, сладимся.
Так они никак не сговорятся, и по сию пору друг к дружке ходят.
Котик и петушок
Жили-поживали в дремучем бору рябой петушок да серый котик. Пошел как-то котик за горы и долы — скрипочку мастерить. А петушка оставил дом стеречь — посадил его на печь и строго-настрого наказал никого в избу не впускать.
А тут, откуда ни возьмись, подкралась лиса. Постучала в дверь и говорит умильным голоском:
— Петушок, петушок, что ты варишь, что ты жаришь? Больно уж вкусно пахнет у твоей избушки. Дай и мне полакомиться!
— Что ни варю, что ни жарю, сам все приберу, — ответил петушок.
— Петушок, петушок, отвори мне дверку, горят мои рученьки, мерзнут мои ноженьки.
— Да я высоко сижу…
— А где?
— Да на печи.
— А ты соскочи с печи на шесток, с шестка на приступочку, а с приступочки наземь.
Соскочил петушок, отворил дверку.
Лиса цап петушка! — и утащила.
Тащит лиса петушка, а он кричит-надрывается:
А котик был тут же, за горкой. Услыхал он петушиный голос, примчался на выручку и отнял у лисы петушка. А потом строго-настрого приказал:
— Сиди на печи и никому дверь не отворяй. Я ухожу за дальние горы скрипочку мастерить. Не послушаешься — раскаешься. Теперь я крика твоего не услышу.
Не успел и след его простыть, опять лиса прибежала.
— Петушок, петушок, отвори мне.
— Да мне котик не велел никого впускать.
— А ты и не впускай. Я пришла корытце попросить. Вот боровка заколола, тебе свежинки лакомый кусочек Принесла. Приотвори дверь, подай корытце.
Приотворил дверь петушок, а лиса цап его! — и потащила.
Кричит петушок, слезами обливается:
