Королева красоты - [14]
МОРИН. Я что-то… Что-то не в себе. Долорес Хооли?…
РЭЙ (после паузы. Раздраженно). Ну, так передать что-нибудь, еще раз повторяю.
МОРИН (после паузы). Долорес Хооли?…
РЭЙ (вздыхая). Черт… В этом доме все с приветом! Сколько можно повторять?
МОРИН. Кто с приветом?
РЭЙ. И она еще спрашивает! (Ухмыляясь, отворачивается и смотрит в окно.)
МОРИН тихо достает из-за каминной решетки кочергу и, прижимая ее к боку, медленно приближается к Рэю со спины.
МОРИН (грозно). Так кто с приветом?
РЭЙ неожиданно замечает что-то за коробками в проеме окна.
РЭЙ (вне себя). Черт, да это же, это же!.. (Достает из-за коробок выцветший теннисный мячик на проволоке, поворачивается и начинает яростно вращать его, при этом он настолько зол, что не замечает даже кочерги в руках МОРИН.)
МОРИН замирает на месте.
Лежал на этом дурацком окошке столько лет и ради чего? Папочка и мамочка купили мне его еще в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Большие деньги тогда стоил. Самый дорогой подарок за всю мою жизнь. А поиграл-то всего два месяца. А потом раз, и конфисковали его у меня. По какому такому праву? Я вас спрашиваю. Ни по какому. Засунули его туда, и он пролежал и весь вид потерял. Но хоть бы сами им поиграли, ну хоть об стенку. Так нет же. Просто из вредности забросили его за окошко прямо у меня под носом. А потом еще спрашиваете кто «с приветом». Да вы с приветом. Да еще с каким!
МОРИН (с грохотом бросает кочергу на пол и садится в кресло. Смотрит в одну точку). И зачем я запрятала этот мячик от тебя? Не помню, ей-Богу. Голова была тогда совсем другая.
РЭЙ (поднимает кочергу и ставит ее на место). Хорошая кочерга. Только не швыряйте ее так больше, ладно?
МОРИН. Ладно.
РЭЙ. Кочерга высший класс. (Пауза.) Продайте мне ее, тогда я зла против вас держать не буду из-за этого теннисного мячика.
МОРИН. Нет, Рэй, не продам.
РЭЙ. Ладно. Шесть фунтов!
МОРИН. Нет. У меня с ней слишком много приятных воспоминаний связано.
РЭЙ. Тогда я вас не прощаю!
МОРИН. Да ладно, Рэй, перестань…
РЭЙ. Нет, не прощаю. Ни за что… (Подходит к входной двери и открывает ее.)
МОРИН. Рэй! Так ты будешь писать брату?
РЭЙ (вздыхая). Буду. А что?
МОРИН. Хочу, чтобы ты передал от меня кое-что.
РЭЙ (вздыхая). Все передаю, передаю, передаю. Ну, что там у вас? Только коротко.
МОРИН. Просто передай… (На секунду задумывается.)
РЭЙ. Ну, я жду!
МОРИН. Просто напиши… Просто напиши: «Королева красоты из Линейна передает тебе привет». Вот и все.
РЭЙ. «Королева красоты из Линейна передает тебе привет».
МОРИН. Нет, не так?
РЭЙ снова вздыхает.
До свидания. До свидания. «Ко=ролева красоты из Линейна говорит «до свидания».
РЭЙ. «Королева красоты из Линейла говорит до свиданья». Передам. «Королева красоты из Линейна говорит «до свидания». Хотя после всей этой истории с теннисным мячиком, может, и не стоило бы. До свидания, уважаемая…
МОРИН. Сделай радио погромче перед уходом. Ладно, Пато, то есть, Рэй, я хотела сказать…
РЭЙ (вне себя). Черт… (Включает радио.) Вы в этом кресле ну точно как ваша покойная мамаша. Сидит, командует и имена путает. Прощайте!
МОРИН. И дверь за собой закрой…
РЭЙ (кричит во все горло). Да закрою, закрою, черт! (Выходит и хлопает дверью.)
Пауза.
МОРИН потихоньку качается в кресле и слушает песню в исполнении «Чифтейнс». Доносится мягкий, вкрадчивый голос Диктора.
ДИКТОР. Какая нежная мелодия. А следующая песня передается по заявке Анетт и Марго Фолан. Они передают музыкальный привет своей маме Мэгги, которая живет в горах Линейна, в красивейшем местечке, второго такого на всем свете не найдешь. И привет свой они передают по случаю дня рождения мамы, которой ровно месяц назад исполнилось семьдесят лет. Ну что ж, надеемся, вы весело отметили эту дату, Мэгги, и мы желаем вам всего наилучшего и много-много лет жизни. А вот и сама песня, которая звучит для вас.
Звучит «Веретено» в исполнении Дейлы Мэрфи.
МОРИН мягко покачивается в кресле. Во время четвертого куплета тихо встает, поднимает покрытый пылью чемодан, поглаживает его, медленно идет к холлу, оглядывается на пустое кресло-качалку. Кресло еще слегка раскачивается. Небольшая пауза.
Затем МОРИН проходит в холл и закрывает за собой дверь. Мы слушаем песню до самого конца. Кресло останавливается, свет на сцене постепенно гаснет.
Занавес
Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.
«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.
На первый взгляд, в пьесе Макдонаха нет острых коллизий и разветвлённых сюжетных ходов. Действие разворачивается в ирландской «тьмутаракани», городке Линэне, где забытые Богом, живут обычные обыватели. Однако скука, бедность, затхлая повседневность и бессмысленность существования так разъедают души обывателей городка, что статуэтки святых и новая кухонная плита начинают цениться дороже человеческой жизни, а сыну ничего не стоит застрелить из ружья родного отца только за то, что тот посмел насмехаться над его причёской! В «Сиротливом западе» есть и мудрый юмор, и лукавая усмешка, и трезвый реализм, и бездна мучительных размышлений о повседневности, с её разрушающей психику оголтелостью и вседозволенностью.
«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.
«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.