Королева красоты - [11]
МОРИН. Только из-за этого. Но мы разошлись как друзья и зла друг на друга не держим. Никакого. Абсолютно. А той ночью я взяла от него все, что хотела. И мне было хорошо, и ему.
МЭГ. Ну да, конечно. Нисколько не сомневаюсь, что вы оба были на верху блаженства. (Улыбается и кивает.)
МОРИН (смеется). Ну и игривое же у тебя настроение сегодня. (Пауза.) Довольна, что Пато уезжает и не будет больше хватать меня за все места в твоем присутствии.
МЭГ. Возможно, возможно. Я действительно рада, что он уезжает.
МОРИН (улыбаясь). Вечно суешь свой нос в чужие дела. (Пауза.) Печенья хочешь, длинненького?
МЭГ. Очень. Именно длинненького.
МОРИН. На, бери.
МЭГ. С удовольствием.
МОРИН (подает Мэг печенье, непристойно поигрывая им). Кое-что мне напоминает это печенье.
МЭГ. И мне тоже.
МОРИН. А что оно напоминает на самом деле, так для тебя это далекое воспоминание.
МЭГ. Это точно. По этому делу ты знаток.
МОРИН. Что правда, то правда.
МЭГ. Угу.
МОРИН. Знаток из знатоков.
МЭГ. Нисколечко в этом не сомневаюсь.
МОРИН (после паузы. Подозрительно). А почему ты так в этом уверена?
МЭГ. Да потому, что ты со своим Пато Дули устроила мне тут кавардак. И когда… (резко осекается.)
МОРИН (после паузы. Улыбаясь). Когда что?
МЭГ. Все, я молчу. Как говорится, никаких комментариев. А печенье вкусное.
МОРИН (выходя из себя). Когда что?
МЭГ (испуганно). Да ничего.
МОРИН (с нажимом). Нет, нет. Когда что? (Пауза.) Ты говорила с кем-нибудь?
МЭГ. Ни с кем, что ты, Морин!
МОРИН (на секунду задумавшись). Ты с кем-то говорила. Ты…
МЭГ. Да ни с кем я не говорила. Я же ни с кем не разговариваю, ты же прекрасно об этом знаешь. И вообще, кто мог об этом рассказать Пато?… (Резко осекается, поняв, что она влипла.)
МОРИН презрительно смотрит на нее, идет на кухню, ставит на плиту сковородку и зажигает газ. Выливает на сковородку растительное масло, снимает со стены резиновые перчатки и надевает их. МЭГ кладет руки на подлокотники кресла и пытается встать, но МОРИН бьет ее ногой в пах и водворяет на прежнее место. МЭГ откидывается на кресле и со страхом смотрит на Морин. Та сидит за столом, ждет, когда закипит масло. Глядя в точку, начинает говорить.
МОРИН. Выкладывай все, что знаешь.
МЭГ. Да ничего я не знаю.
МОРИН. Так-так.
МЭГ (после паузы). Это Рэй на что-то там намекнул. Ну, конечно. Это Рэй…
МОРИН. Это дело интимное. Пато ему ничего не мог сказать.
МЭГ (со слезами на глазах). Да это я так, чтоб ты хвост особенно не распускала. Ну что старая, больная женщина может знать? Это просто моя фантазия…
МОРИН. Все ты знаешь, просто голову мне морочишь. На твоей роже все же написано. Спрашиваю во второй и последний раз: что ты знаешь?
МЭГ. Да, на лице, но только на твоем. По нему я все и угадала. У тебя взгляд непорочной девы, и всегда такой был. (Без задней мысли.) И всегда будет таким.
Пауза. Масло закипает. МОРИН встает, включает радио, снимает сковородку, выключает газ и подходит к МЭГ.
(С ужасом.) Он прислал письмо, и я его прочла!
МОРИН медленно и аккуратно берет мать за руку, слегка вытягивает ее и медленно льет на руку масло. МЭГ от боли начинает страшно кричать.
МОРИН. Где письмо?
МЭГ (сквозь крик). Я его сожгла. Прости, Христа ради.
МОРИН. Что в нем было написано?
МЭГ из-за крика не может произнести ничего членораздельного. МОРИН убирает сковородку и отпускает руку. МЭГ прижимает руку к груди и продолжает пронзительно кричать и визжать.
О чем говорилось в письме?
МЭГ. Написал, что ударился в запой, но это не твоя вина.
МОРИН. Что еще?
МЭГ. Что он не собирается сдавать меня в дом для престарелых!
МОРИН. Что ты там мелешь? Какой дом? Что еще?
МЭГ. Не помню. Не могу вспомнить!..
МОРИН хватает ее за руку, и пытка продолжается.
Больно, боьно!..
МОРИН. Еще что? Говори.
МЭГ (сквозь вопли). Просил тебя поехать в Америку вместе с ним. Вот что!
МОРИН ошарашена. Отпускает руку Мэг и убирает сковородку. МЭГ снова прижимает руку к груди и хнычет.
МОРИН. Что?
МЭГ. Но разве ты можешь поехать с ним? Ты же должна за мной ухаживать.
МОРИН (со счастливым блеском в глазах). Он хочет, чтобы я поехала с ним в Америку? Пато берет меня с собой?
МЭГ (смотрит на нее). А как же я?
Небольшая пауза. МОРИН одним замедленным движением выливает часть масла на платье Мэг и остатки выплескивает ей в лицо. Мэг скрючивается, кричит, падает на пол, пытаясь стряхнуть кипящее масло. Лежит на полу, корчась и пронзительно крича. МОРИН делает шаг назад, не глядя на мать.
МОРИН (мечтательно, тихо). С собой в Америку… (Приходя в себя). Который час? О, черт, он уже на вокзале! Я должна его видеть. О, Господи… А что надеть? М-м. Черное платье! Короткое черное платье! Напомнит ему кое-что. (Бросается в холл.)
МЭГ (тихо, рыдая). Морин… помоги мне…
МОРИН быстро возвращается, надевая на ходу платье.
МОРИН (себе под нос). Ну, как я? Надо быть на высоте. Который час? О, Боже…
МЭГ. Морин, помоги мне…
МОРИН (причесываясь). Помочь тебе? После того, что ты натворила? Ишь какая. Не дождешься. И вот еще что. Если я опоздаю на вокзал, ты свое получишь на всю катушку, попомни мои слова. Прочь с дороги… (Перешагивает через Мэг и выходит.)
Пауза. МЭГ по-прежнему лежит на полу, корчась. Входная дверь с треском открывается, и входит МОРИН.
Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.
«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.
На первый взгляд, в пьесе Макдонаха нет острых коллизий и разветвлённых сюжетных ходов. Действие разворачивается в ирландской «тьмутаракани», городке Линэне, где забытые Богом, живут обычные обыватели. Однако скука, бедность, затхлая повседневность и бессмысленность существования так разъедают души обывателей городка, что статуэтки святых и новая кухонная плита начинают цениться дороже человеческой жизни, а сыну ничего не стоит застрелить из ружья родного отца только за то, что тот посмел насмехаться над его причёской! В «Сиротливом западе» есть и мудрый юмор, и лукавая усмешка, и трезвый реализм, и бездна мучительных размышлений о повседневности, с её разрушающей психику оголтелостью и вседозволенностью.
«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.
![Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]](/storage/book-covers/34/3426227688eccb529c64bb2eb8e4b131391accf7.jpg)
«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.