Королева четырех королевств - [109]

Иоланда знает, что никакие слова не порадуют Пьера – и ее саму, – но благодарна, что он рядом с ней в этот трудный час.

Глава 5

Иоланда так долго вела переговоры с Филиппом Бургундским о судьбе Рене, что уже начала хорошо понимать герцога. Его отношение к дому Анжу никак не связано с другим вопросом, который уже много лет заботит Иоланду: с объединением разных французских фракций против врага. Она чувствует, что Филипп постепенно начинает осознавать всю важность того, чтобы страна была единой, и все плюсы, которые это за собой повлечет. Иоланда не удивлена, что он находит предлог за предлогом, чтобы с ней не видеться: она чувствует, что при личной встрече у него может не хватить доводов против освобождения Рене.

К своему удовольствию, в этом она не ошиблась, хотя Филипп только в 1435 году, поддавшись уговорам, прекратил поддерживать англичан и встал на сторону своего законного короля. Он согласился подписать с Карлом VII мирный договор. По условиям этого соглашения – Аррасского договора – герцог освобождается от принесения оммажа, но обещает Карлу VII свою поддержку и соглашается вернуться в Париж под власть короля.

Карл, в свою очередь, готов принести Филиппу извинения за то, что был вовлечен в убийство его отца, и обещает наказать всех, кто за это в ответе. Что более важно, король перестает быть главой арманьяков, и существование двух фракций, разделивших Францию и позволивших англичанам разорить страну, на этом кончается. Теперь, когда Бургундия встала на сторону короля, у объединенной Франции явный численный перевес над противником. Наконец пришло время стряхнуть английское иго.

Но, несмотря на успех, Иоланда в тоске. Рене прислал ей письмо, которое разрывает ей сердце:

Матушка моя, самая стойкая и любящая из матерей! В своей башне я обрадовался новостям о примирении короля с герцогом Бургундским, но это только усилило мою отчаянную жажду освобождения. Единственная надежда выйти на волю – принять условия герцога, который предложил мне выдать мою девятилетнюю Иоланду за Ферри, сына Антуана де Водемона – человека, который взял меня в плен и продолжает оспаривать мои права на Лотарингию. Если я соглашусь, ему достанется часть нашего герцогства в составе приданого. И, как будто этого мало, я буду вынужден выплатить огромный выкуп, отдать двух моих сыновей в заложники и отправить мою дочь к ее будущей свекрови. Представьте мое разочарование, когда я понял, что не смогу собрать сумму, нужную для выкупа, и вынужден буду оставаться в заточении!

Может ли положение матери быть более отчаянным? Его письмо отзывается в Иоланде жгучей болью, и она обещает себе, что найдет способ освободить сына – любой ценой.

Несмотря на ее решительные слова и твердые намерения, только в 1437 году, через шесть лет после пленения Рене, Филипп соглашается снизить размер выкупа до четырехсот тысяч золотых экю – это, конечно, тоже огромная сумма. Иоланда два года писала герцогу письма, но никакие ее слова не могли убедить Филиппа встретиться с ней лично. Непомерный выкуп, хотя и был лишь частью от изначальной суммы, практически разорил Анжу, но Рене наконец-то на свободе. Он пишет матери письмо, отбыв из Дижона:

Матушка, я не могу поверить, что наконец-то выбрался из этой проклятой башни. Представляю, с каким трудом Вы собирали для меня выкуп! Верьте или нет, но герцог Филипп устроил мне проводы как почетному гостю. Я прибыл в Дижон на одном из своих коней, а сейчас меня ждал великолепный скакун – дар от герцога Филиппа, который уверил меня, что никогда не держал зла против меня лично. Как будто это перевешивает все годы в заточении! Члены моей свиты, которые прибыли из Лотарингии, чтобы сопроводить меня домой, рассказали, как хорошо их приняли и как герцог Филипп упирал на то, что не хочет, чтобы мы стали врагами. Что он себе вообразил – что я поблагодарю его за гостеприимство?

Рене должен поехать в Лотарингию, к сыну Жану, который сейчас правит этими землями вместо него, а потом попробовать заработать денег, чтобы возместить часть выкупа. Иоланда представляет себе сына – наконец-то свободного: как в лицо ему бьет ветер, как он вновь чувствует под собой доброго коня, как он оглядывает заснеженные поля под бледным зимним солнцем, – и эти мысли умиротворяют ее. Она знает, что после Лотарингии он поедет в Анжу, а затем – к ней, в Сомюр.

Она ждет, кажется, вечность, и вот наконец этот день настает. Рене приехал в Сомюр к матери. Они крепко-крепко обнимаются – Иоланда теряется в складках его дорожного платья. Рене прижимает мать к себе и долго не отпускает, и, хотя она с трудом дышит, она бы не отказалась задохнуться в его объятиях – главное, что ее сын свободен.

– Матушка, дорогая моя матушка, самая лучшая, самая верная из всех матерей… – он говорит и говорит, и Иоланда прикладывает ему палец к губам. Лица у обоих мокры от слез – слез радости и печали, вызванной долгой разлукой. Наконец они устраиваются у огня в симпатичной желтой гостиной возле спальни Иоланды. Рене то и дело подскакивает, чтобы выглянуть в окно, или гладит очередного волкодава – он так рад своей свободе, что не может усидеть на месте.