Королева четырех королевств - [102]

Иоланда с неохотой признает, что долгие путешествия утомляют ее куда сильнее, чем в юности. Тем не менее итог стоит затраченных усилий. К ее облегчению, герцог соглашается женить своего сына на ее дочери. Она снова обеспечила Франции поддержку Бретани.

Но из-за поездки в Нант Иоланда разминулась с гонцом, которого послал в Марсель Жан Дюнуа. Только через несколько недель она наконец получает его письмо с трагическими известиями о том, что Жанну д'Арк признали виновной. Как судьи могли прийти к такому решению? Почему Карл не вмешался? Неужели у него вовсе нет сердца? Одновременно с этим письмо ей приходит другое, от Марии, и королева Сицилии плачет от горя и стыда, узнав, что бедная Жанна подтвердила свою вину.

Усилиями Иоланды Бретань вновь поддерживает Францию, но это ничто по сравнению с тем, как королева Сицилии подвела Жанну д'Арк, и она клянется, что осознание вины будет преследовать ее до самой смерти. Эта необыкновенная девушка попортила немало крови англичанам, и теперь они расплатятся с ней за потерю Орлеана, приговорив ее к смерти за колдовство. «До чего же это нелепо, – думает Иоланда, – и в то же время в этом нет ничего удивительного. Англичане такого высокого мнения о себе, что уверены: одержать над ними победу можно только с помощью нечистой силы. Они не могут допустить и мысли, что это случилось благодаря непорочной девушке, которая вдохновляла солдат на бой». Иоланда все бы отдала, чтобы спасти Жанну. «Господи, почему Жан Люксембургский не получил мое письмо раньше?» – взывает она к небесам. Как так вышло, что король прислушался к своим советникам, а не к ней?

Иоланда выясняет, что из судей, которые вынесли приговор Деве, только двое были англичанами; остальные судьи – французы. Те самые люди, которых спасла Жанна, предали ее – это еще более тяжкое преступление. Суд над Жанной, по всеобщему признанию, был откровенным фарсом: никакие необходимые процедуры не были соблюдены. К ней должны были приставить адвоката. Она должна была сидеть в женской тюрьме, под надзором монахинь, а не в мужской, где ее стерегли солдаты. Судьи заявляли, что она согрешила, надев мужскую одежду, но у нее не было другого выхода, иначе бы ее изнасиловали другие заключенные. «Гореть им в аду!» – в отчаянии восклицает Иоланда.

У нее разрывается сердце при мысли о Жанне, которая одна сидит в руанской темнице, и она просит Пьера, чтобы тот, по крайней мере, присмотрел за тем, чтобы Жанне предоставили некоторые удобства – письменные принадлежности, еду и одеяла. Иоланда хорошо платит за то, чтобы постоянно получать новости о том, как себя чувствует Жанна и как с ней обходятся, – а что ей еще остается? – тщетно пытаясь найти способ ее освободить.

Проходит не один месяц, прежде чем регент, герцог Бедфорд, наконец оглашает приговор: Жанна д'Арк будет сожжена на костре в Руане 30 мая 1431 года.

Узнав об этом, Иоланда немедленно отправляет гонца к Пьеру де Брезе. «Пьер, употреби все свое влияние, потрать сколько угодно денег, чтобы Жанне, прежде чем увести ее из тюрьмы, дали выпить такое снадобье, после которого она почти ничего не почувствует». Она знает, что Пьер выполнит ее просьбу и Жанне дадут лекарство, но согласится ли она его выпить? Пьер по велению Иоланды остается в Руане на случай, если хоть что-нибудь еще удастся сделать.

После казни Жанны д'Арк Пьер де Брезе считает своим долгом приехать в Тараскон и лично рассказать Иоланде все подробности.

– Пьер, вы удивили меня! Но в свете горьких новостей я очень рада, что вы ко мне приехали, – я ждала всего лишь письма… Однако, судя по вашему опечаленному виду, вы хотите сами мне все рассказать – я права? Я знаю, это будет нелегко. Подойдите сюда, мой милый юный друг. Садитесь рядом со мной, я велю принести напитки.

Пьер вздыхает и с благодарностью садится. На его сгорбленных плечах лежит тяжкий груз несправедливости и провала. Он проделал долгий путь из Руана, но, по крайней мере, успел немного передохнуть с дороги, прежде чем являться к своей покровительнице.

– Мадам, милостивая моя госпожа, – начинает он печально и торжественно, – да, я чувствую, что должен рассказать вам все лично. – Иоланда ненадолго берет его за руку, чтобы успокоить. – Как вы и велели, я отправил Жанне снадобье, сделанное надежным человеком, который заверил меня, что в течение нескольких минут после того, как она его выпьет, она сможет ходить, но не будет чувствовать никакой боли – вообще ничего. И все же, судя по тому, как она шла на казнь – твердой, уверенной походкой, горделиво выпрямив спину, – я сомневаюсь, что она выпила это снадобье. Пока ее вели на площадь, к столбу, к которому ее должны были приковать, местные жители кричали, что она не может быть девицей, что их обманули, и на самом деле Дева все это время была мальчишкой. Палач, следуя приказу, разжег костер. Ее волосы и одежда тут же сгорели – как и веревки, которыми она была привязана к столбу, – и она осталась обнаженной. Сперва из толпы послышались глумливые смешки; потом все замолчали, и я увидел, как удивились люди, когда поняли, что перед ними действительно девушка.