Королева бриллиантов - [65]

Кровь отлила от лица королевы, она стала смертельно бледной. Боже, сколько же ей приходилось слышать разной клеветы, сколько пережить мук, и вот теперь ещё один заговор, масштабы которого даже трудно себе представить. Но она собралась с духом.

   — Какая отвратительная ложь! Кто этот человек, через которого я якобы приобрела это треклятое ожерелье?

   — Ваше величество, этот человек — кардинал де Роган.

От этих слов королеве стало легче.

   — Нужно быть на самом деле сумасшедшим, чтобы этому поверить, — гордо сказала она. — Всему миру известно, что ему запрещено появляться в моём присутствии или в присутствии короля. Я даже прогнала швейцара в Трианоне за то, что тот пустил его в сад, когда там собралась толпа на празднике. Если это всё, то мне нечего беспокоиться. Немедленно пошлите за Бёмером. Нужно положить конец всем грязным инсинуациям в мой адрес...

Бёмера по приезде сразу же проводили к королеве. Кроме неё там находилась только мадам Кампан. В выражении лица Марии-Антуанетты сквозила надменная холодность. Бёмер в свою очередь весь кипел от гнева.

Она приказала ему всё рассказать. То, что она услыхала, она не могла расценить иначе, как оскорбления её величества. Этот гадкий старик был уверен в её виновности.

   — Я с большой охотой мог бы поберечь ваши чувства, но мои кредиторы с меня не слезают.

   — Какое мне дело до ваших кредиторов? — возмутилась королева.

Бёмер рассказывал дальше. Все эти оскорбительные сплетни только распаляли её гнев, который вот-вот был готов обрушиться на бедную голову старика. Мария-Антуанетта теперь была похожа на раненную разъярённую тигрицу. Щёки её вспыхнули, глаза засверкали.

   — Да как вы смели предположить, что я могу вступить в доверительные отношения с таким человеком, как кардинал? Неужели вы на самом деле считаете, что я могла через него вести переговоры, чтобы купить вещь, от которой неоднократно отказывалась?

Но упрямый старик с жалким видом повторял одно и то же:

   — Ваше величество, для чего все эти бесполезные препирательства? Соблаговолите признаться, что моё ожерелье у вас, и помогите мне получить за него деньги, или же моё банкротство выведет всё на свет Божий. Об этом деле узнает вся Франция.

   — Выведет на свет Божий? — воскликнула королева. — Именно это я намерена сделать. Больше я ничего не желаю. А вы со своей стороны должны признаться, что являетесь участником позорного заговора. Кто эта женщина по фамилии Ламотт? Я никогда о ней не слышала и никогда не видела. — Она повернулась к мадам Кампан. — А вы?

   — Никогда в жизни, — пожала та плечами. — Никогда не слышала о её существовании.

   — Для чего отрицать то, что известно всем, всему миру? — гнул своё Бёмер. — Она — одна из ваших самых близких подруг. Уверен, что находится сейчас, в эту минуту она где-то в вашем дворце. Она сказала мне, что едет от кардинала прямо в Версаль, и я видел, как она туда поехала в своём экипаже.

Королеве казалось, что она угодила в ловушку, что она связана по рукам и ногам невидимыми, прочными путами. Тот факт, что Бёмер мог поверить в её тайные отношения с де Роганом и Ламотт, был самым тяжёлым ударом: это уязвляло королеву и оскорбляло женщину. Мария-Антуанетта уже не могла выговорить ни слова. Мадам Кампан дерзнула вмешаться, хоть и дрожала от страха.

   — Ваше величество, позвольте дать вам совет. Мне кажется, это дело зашло слишком далеко, и его расследование должен взять в свои руки энергичный, умный мужчина. Отправьте месье Бёмера к графу де Бретейлю. Он — его начальник, министр двора её величества. После поговорите с ним самим. Нужно срочно принять все неотложные меры, чтобы положить конец и не доводить дело до громкого скандала.

Королева посмотрела на неё невидящими глазами. Собравшись с силами, приказала Бёмеру:

   — Ступайте прочь!

Тот вышел и, гордо вскинув голову, направился к де Бретейлю.

Мария-Антуанетта поднялась и пошла к себе в заднюю комнату. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы держаться прямо. Обычная её грациозность пропала, теперь королева семенила мелкими шажками, словно древняя старуха. У двери она обернулась:

   — Разве я не говорила вам, что яд не понадобится? Они убьют меня своей клеветой!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда Бёмер вошёл в кабинет Бретейля, он понятия не имел, что ему предстоит перевернуть ужасную страницу истории, не подозревал, какой страшный омут таится под внешне спокойной гладью воды. Приведи его судьба к кому-нибудь другому, скажем, к министру иностранных дел графу де Верженн, а не Бретейлю, то мотивы этого дела так бы и не всплыли на поверхность. Но де Бретейль был недалёким и злым человеком, лишённым способности заглядывать далеко вперёд.

Сейчас на его рассмотрение представили дело, и он сразу увидел шанс, которого уже давно ждал. Наконец-то он добьётся своего, отомстит кардиналу де Рогану, которого долгие годы ненавидел. Даже в опале кардинал по-прежнему сохранял за собой высокий титул, за ним по-прежнему увивались всяческие лизоблюды, по-прежнему он пользовался большой популярностью в народе из-за своего либерализма, из-за того, что всегда отзывался на просьбы о помощи. Мог ли де Бретейль смириться с тем, что ему постоянно приходилось встречаться на парижских улицах с его роскошной каретой с гербами на дверцах, видеть этого де Рогана, величественно восседавшего и кивком головы принимавшего как должное приветствия толпы? Популярность принца за последнее время буквально взлетела, ибо его секретарь аббат Жоржель постоянно подчёркивал несправедливость остракизма, которому кардинал подвергается. Тот, кого по каким-то причинам преследовал двор, становился для народа истинным другом. Аббат при этом преследовал и собственные цели, кардинал ему был нужен. В будущем он сможет им манипулировать и добьётся того, чтобы тот присоединился к его партии.