Королева Бона. Дракон в гербе - [13]

Алифио склонил голову.

— Светлейшая госпожа, вы судите мудро, но вредите своему здоровью, хлопоча о столь сложных материях. Электоров — семь, трудно предугадать, кому они захотят отдать свои голоса.

— Но вовсе нетрудно отправить во Франкфурт послов, которые могли бы повлиять на чешского электора. Племянник моего супруга не захочет голосовать иначе, нежели этого пожелает наш король.

— Поляки будут в свите чешского электора, но разве один голос может что-то решить в столь важном деле?

На этот раз она взвилась от негодования.

— Послы для того и существуют, чтобы собирать вокруг себя сторонников. Будь я сейчас поздоровее, я сама поговорила бы с теми, кого его величество, опекун малолетнего Людвика, определит посланниками во Франкфурт.

— Светлейшая госпожа сейчас должна заботиться только о себе, ни о ком и ни о чем больше.

Она выпятила губы. Хотя лицо у нее слегка отекло, стало массивным, рот по-прежнему оставался ярким и свежим.

— Мне кажется, что я успею набраться здоровья и сил, прежде чем его величество выберет и пошлет своих людей.

Одним из них оказался влоцлавский епископ, многолетний королевский секретарь Мацей Джевицкий, и именно его Бона пригласила в свои покои. Не пытаясь даже скрыть собственных планов, она спросила его сразу:

— Скажите, епископ, вы сторонник Габсбургов?

Он минуту раздумывал, глядя на ее отяжелевшую фигуру. Пощадить ее или сказать правду? Должно быть, решил выбрать второе, потому что сказал:

— Так мне по крайней мере казалось. Но если вы, ваше королевское величество, сумеете убедить меня, что я заблуждаюсь, я готов положить все снова на чаши весов.

Бона хлопнула в ладоши, и на пороге покоев тотчас же появилась верная Марина.

— Принесите свиток, который я привезла из Италии, — приказала она. — От наших вассалов в Бари я получила свадебный подарок — карту Европы. Дар поистине бесценный.

Карта была цветная и в самом деле необыкновенно эффектная, и, когда Марина разложила ее на столе, епископ с любопытством склонился над ней. Королева стала напротив, и ее тонкие, изящные пальцы медленно водили по линиям границ.

— Посмотрите только, ваше преосвященство. Вот три династических великана нашего мира: Валуа во Франции, Габсбурги в Испании, Австрии и Германии и Ягеллоны в сердце Европы. Ну, скажем, еще Чехия, Венгрия, но там правит Людвик из династии Ягеллонов, под опекой моего супруга.

Верно ли я говорю?

— Да. Но Людвику предназначается в жены Мария из рода Габсбургов.

— Вот, видите сами. Везде, везде они! В Вене, Мадриде, Неаполе, в Нидерландах.

— Но его величество полагает, что здесь, в срединной Европе, нет государств, нам равных, — пытался возражать Джевицкий.

— Знаю. Это сегодня. А завтра? Габсбурги, которые ведут тяжбу с Францией из-за италийских герцогств и готовы вступить в борьбу с Ягеллонами и выжить их из Праги и из Буды. А тогда, ежели они захватят Италию, Чехию и Венгрию, кто сможет им противостоять?

— Вы видите все в черном свете, светлейшая госпожа.

— Я вижу все ясно, ваше преосвященство. Герцоги из рода Сфорца не столь влиятельны, но стараются не поддаваться Габсбургам. Ужели же я, королева большого государства, должна поддерживать эту династию в ее стремлении занять все престолы?

— Но без союзов, светлейшая госпожа, не обойтись, — не соглашался он.

— О да! Но почему бы не с Францией и Турцией против Габсбургов?

— Ваше величество! Турки уже много лет не оставляют в покое наши границы. После крестоносцев они — наш главный враг.

Она рассмеялась его словам, как шутке.

— Враг! Враг! Воистину смешно. С врагами надо уметь сговориться. А если попробовать подкупить? Это средство, ваше преосвященство, придумано не для друзей.

Джевицкий покачал головой.

- Ваше величество! Полумесяц не подкупишь. А впрочем, у нас в Польше нет золотоносных рудников.

— Зато у вас в Польше вдоволь земли, и она плодородна, — не сдавалась королева. — И какая тут буйная зелень, в то время как в изнывающей от солнца Италии вода — самое большое сокровище. Нельзя терять времени. О боже! Чего вы ждете? Пока вас не окружат со всех сторон?

Нужно копить силы сейчас, пока династия Ягеллонов в этом мире что-то значит.

— Династия? Но, ваше величество, — не желал уступать епископ, — вы забываете, что у нас короля выбирают.

— Знаю. Добыть трон для моего сына будет нелегко.

— Разумеется. Но ведь еще неизвестно, будет ли… Она не дала ему договорить.

— Династии нужны сыновья. Они у меня будут!..

— Сие достойно удивления, — только и нашелся что ответить епископ и добавил: — Можно ли полюбопытствовать, каково, на ваш взгляд южанки, наше северное королевство? Вы сказывали, у нас много земель…

— И много несуразного. Любой вельможа богаче короля. Королевские угодья растащены или розданы. Я спрашивала, сколько земли у нас в Короне? Никто не знает. Какие доходы?

Неопределенные, непостоянные! Благополучие только видимое, а на самом деле положение ужасное. С этим никак нельзя примириться.

— И вы, ваше величество, знаете, как его поправить? Она оживилась, глаза у нее заблестели.

— Ну конечно же! Конечно! Надо действовать!

— Стало быть?

— Усилить власть монарха. Создать могущество династии. Ваше преосвященство! Неаполитанское королевство управлялось на редкость разумно, я провела там свои юные годы, многому научилась и сегодня готова… О боже, — она поперхнулась, приложила платочек к губам. — Простите меня, ваше преосвященство.