Король воронов - [43]

— Ну, наверно, и это неплохо, — сказал Нил.

Он выпрямился и обвел взглядом стадион — сперва оранжевую разметку поля, затем трибуны за прозрачным ограждением. Эндрю закончил подъемы и спуски и теперь наматывал круги по периметру внутренней зоны. Нил позавидовал выносливости Миньярда — побочному эффекту таблеток.

— Кевин, чего он хочет?

Сообразив, что Кевин не читает его мысли, Нил махнул рукой в сторону Эндрю.

— Эндрю не знает, кто я, но знает, что за мою голову назначены немалые деньги. Несмотря на это, он обещает мне защиту в течение сезона. Не ради меня, конечно. Просто он думает, что наши тренировки помогут тебе не зацикливаться на угрозах «Воронов». — Нил снова повернулся к Кевину. — Так чего он добивается, если готов так рисковать, лишь бы удержать тебя здесь?

— Я дал ему слово. — Кевин медленно перевел взгляд с Нила на Эндрю. — Теперь Эндрю хочет проверить, сдержу ли я его.

— Не понимаю.

Кевин погрузился в такое глубокое молчание, что Нил уже почти перестал надеяться на ответ. Наконец он сказал:

— Когда Эндрю под таблетками, толку от него ноль, но когда он чист — все еще хуже. Сравнив состояние Эндрю за год до окончания школы и перед самым выпуском, его кураторша клялась и божилась, что лекарства спасли ему жизнь. Без таблеток Эндрю… — Кевин умолк, вспоминая точные слова школьного куратора, потом согнул пальцы, изображая кавычки, и процитировал: — «Подавлен и склонен к саморазрушению». У него нет ни целей, ни стремлений, — продолжал он. — Я был первым, кто сказал Эндрю, что он чего-то стоит. Когда курс лечения закончится и у него не останется «костылей», я дам ему стимул, опору в жизни.

— И он на это согласен? — с сомнением спросил Нил. — Но ведь он сопротивляется и спорит с тобой на каждом шагу. Почему?

— Когда я впервые сказал, что ты будешь играть в национальной сборной, почему ты разозлился?

— Потому что я знал, что это невозможно. Но все равно этого хотел, — признался Нил.

Кевин промолчал. Чуть погодя до Нила дошло, что он сам ответил на свой вопрос. Потрясенный, он тоже умолк. Отрицание боролось в нем со смутной тревогой, но откуда взялось это неприятное ощущение, Нил не понимал. Он переступил с ноги на ногу и скрестил руки на груди, сжав их едва не до хруста.

— Так что дальше? — вполголоса спросил он. — Думаешь, следующим летом он слезет с таблеток и внезапно поймет, что жить не может без экси? Ты не похож на человека, который верит в чудеса.

— Эндрю — чокнутый, но не тупой, — покачал головой Кевин. — Даже ему в конце концов наскучит быть неудачником. Когда в его организме не будет химии и он снова начнет ясно мыслить, мне будет легче до него достучаться.

Нил в этом сильно сомневался, но все-таки пожелал:

— Удачи.

Как ни странно, сказал он это совершенно искренне. Бо́льшую часть времени к Эндрю нельзя было подступиться ни с какого бока, но в то же время он делал все возможное и невозможное, чтобы удержать их с Кевином в Пальметто. Меньшее, чем они могли отплатить, — это постараться вернуть его самому себе. Размышляя о том, что Эндрю ждет будущее, которого он сам будет лишен, Нил невольно испытывал легкую горечь, но знал, что со временем это пройдет.

— Нам пора, — сказал он, не желая больше об этом думать. — Не говори ничего Эндрю, ладно?

— Не могу, — ответил Кевин. — Он не поймет твоего выбора.

Нил шагнул к двери, но Кевин остановил его, положив руку ему на плечо.

— Нил…

В этом имени прозвучало и горькое сожаление, и обещание. Нил собрал себя по кусочкам и вслед за Кевином покинул поле.

* * *

Впервые в жизни Нил не думал о будущем. Он перестал считать дни до матча против «Воронов» и свел к минимуму просмотр и чтение новостей. Всю свою энергию он направил на тренировки, уже не засыпал на занятиях в университете и старался общаться со всеми Лисами в равной мере. Поскольку в компании близнецов, Ники и Кевина он ездил на тренировки, а Эндрю и Кевин к тому же возили его на стадион почти каждую ночь, вечера Нил проводил вместе со старшекурсниками.

Теперь он знал о них много такого, чем прежде даже никогда бы не поинтересовался. Например, настоящее имя Рене было Натали; приемная мать дала ей другое, когда удочерила ее. Благодаря ей же Рене и Дэн оказались в университете Пальметто. Стефани Уокер, репортер по профессии, попросила Ваймака об интервью, втайне рассчитывая пристроить дочь к нему в команду. Во время весенних игр Ваймак прилетел в Северную Дакоту посмотреть на встречу команды Рене с основным соперником. Так случилось, что капитаном соперников в то время была Даниэль, и ее яростная манера игры произвела на Ваймака большое впечатление. В те же выходные он взял обеих девушек к себе.

— Тяжко было, — призналась Дэн, когда Рене рассказала Нилу эту историю. — У меня просто в голове не укладывалось: неужели тренер всерьез рассчитывает, что мы поладим, особенно после того, как в выпускной год команда Рене выбила мою команду из чемпионата?

— Она приняла это слишком близко к сердцу, — мягко улыбнулась Рене.

Нил попытался представить времена, когда Рене и Дэн не были подругами, — картинка не складывалась.

— Но в итоге ты это пережила.