Король — узник Фантомаса - [80]

Можно ли было поверить, что этот свежий, отдохнувший, свежевыбритый, безукоризненно одетый и причёсанный джентльмен ещё совсем недавно под видом «примитивного человека» Уауауа заставил Жюва чуть не всю ночь бегать за собой по улицам, устроил дикую гонку в тоннелях парижского метро, закончившуюся грандиозным взрывом, который только по счастливой случайности не привёл к многочисленным жертвам?

И всё же сомнений быть не могло: элегантный маркиз, способный в любую минуту перевоплотиться в вульгарную мадам Сейрон либо обрести какое-нибудь другое обманчивое обличье, был не кто иной, как легендарный Фантомас!

Внезапно в толпе произошло движение, и многочисленные любопытные кинулись к ограждению, отделявшему пространство для избранных от толпы вульгарных зевак. Великолепный лимузин остановился у турникета, и из него вышел величественного вида человек в широкой меховой шубе и в меховой же высокой шапке. Его тут же окружила кучка полицейских в штатском, среди которых выделялась всем известная фигура господина Лепина, префекта парижской полиции. Было понятно, что префект сопровождает персону высокого государственного значения. И действительно, такой высокопоставленной персоной был король Фридрих-Христиан II.

Под тентом для почётных гостей гессе-веймарский монарх был встречен маркизом де Сераком, который склонился в почтительном поклоне, а затем с протокольной церемонностью представил Его Величеству членов организационного Комитета.

Господин Фуке-Лежандр уже собирался поднять фужер шампанского в честь высокого гостя, когда Фридрих-Христиан, склонившись к маркизу де Сераку, произнёс тихо, но так, чтобы его услышали:

— Дорогой маркиз, вы знаете, что я нахожусь здесь неофициально… Поэтому я не хотел бы обращать на себя чрезмерное внимание. Поблагодарите от моего имени этих господ за их деликатный приём… Что касается меня, то здесь моё единственное желание — покататься на коньках.

Услышав столь ясно выраженное желание монарха, организаторы праздника отказались от дальнейших церемоний. По знаку короля его лакей принёс из машины пару ботинок с коньками и, опустившись на колени, надел их на ноги Фридриха-Христиана.

Король вышел на лёд замёрзшего озера и своим искусным катанием вызвал единодушное восхищение всех присутствующих. Люди господина Лепина остались за пределами катка, но распределились вокруг таким образом, чтобы держать его под наблюдением. А сам префект циркулировал между ними, озабоченный, но неизменно улыбающийся.

В общем и целом, префект был удовлетворён приёмом, который был оказан Фридриху-Христиану не только избранным обществом, но и простой публикой. В официальных кругах французской столицы с опасением ожидали первых публичных появлений короля: к нему неблагожелательно относилась пресса и все помнили о направленных против него манифестациях перед «Рояль-Паласом». Эту неблагожелательность можно было понять, если учесть, что на Фридриха-Христиана бросала тень мрачная история с убийством Сюзи д'Орсель.

Но затем стало известно, что полиция обвиняет в убийстве несчастной демимонденки пресловутого Фантомаса. Отношение к королю изменилось, и генеральная дирекция сыскной полиции вместе с префектурой решили, что монарх Гессе-Веймара может появляться в публичных местах без риска оказаться мишенью недоброжелательных выпадов. Такие появления были даже сочтены желательными, дабы августейший гость мог убедиться, что население Парижа больше не питает к нему враждебных чувств.

Два или три раза Фридрих-Христиан посетил скачки. В частном порядке он был принят Президентом республики. И вот сегодня, за несколько часов до своего отбытия в Глоцбург, король появился на празднике конькобежцев. Теперь понятно, почему господин Лепин, не переставая улыбаться в свои знаменитые седеющие усы, внимательно вслушивался в разговоры и реплики собравшейся вокруг катка публики. И мог убедиться в её симпатии по отношению к королю.

Вот уже более четверти часа, как Фридрих-Христиан изящно скользил по ледяной поверхности, проделывая замысловатые фигуры. Он был действительно незаурядным спортсменом, и его мастерство вызывало у присутствующих громкие крики одобрения.

Но в какой-то момент король отвлёкся от процесса катания и даже совершил две или три «ошибки», которые, впрочем, мог бы заметить только взгляд специалиста.

Что же отвлекло внимание монарха?

Большинство катающихся старалось уступать ему дорогу и образовало вокруг него свободное пространство не только из почтения перед его королевским достоинством, но и из уважения к его мастерству спортсмена. И только одна участница праздника, одетая в элегантный спортивный костюм, изящно облекавший её великолепную фигуру, казалось, бросала вызов Фридриху-Христиану. С незаурядным искусством она повторяла, а иногда и опережала его спортивные номера.

Король был заинтригован. Ему казалось, что эта дама ему знакома, но он никак не мог разглядеть её лица, так как таинственная женщина всё время держалась к нему спиной. Единственное, что он мог видеть, так это роскошные белокурые волосы, выбивавшиеся между меховой шапочкой и меховым воротником.