Король умер. Игрок на другой стороне - [133]
Эллери передал отцу свежую порцию выпивки, но старик покачал головой и поставил стакан на стол.
— Мне все еще непонятно, Эллери, неужели было необходимо притворяться Господом Богом только для того, чтобы заставить этого жалкого Уолта выполнять грязную работу?
— Ты в самом деле не понимаешь, папа. — Глаза Эллери ярко блеснули. — Никто не притворялся Богом. Автор писем и есть Яхве.
— Ну знаешь ли!.. — возмутился инспектор.
— Игрек искренне убежден, что он тот, кем себя называет. Уолт не обладает монополией на несокрушимую веру.
Старик затравленно огляделся.
— Это совершенно дикая теория…
— Это не теория, папа, — веско произнес Эллери. — Я могу это доказать. Более того, я отведу тебя к Нему.
Инспектор усмехнулся, но в его усмешке ощущался подавленный гнев.
— Лично познакомиться с Яхве! Надо будет переодеться в лучший костюм.
— Этот человек уверен, что он — Яхве, — продолжал Эллери, не обращая внимания на слова отца, — и уверяю тебя, его абсолютно не волнует твое мнение на этот счет.
— С меня довольно! — рявкнул инспектор, вскакивая на ноги. — Не знаю, что вселилось в тебя, Эллери, но я не намерен сидеть здесь весь день и выслушивать этот мистический вздор! Скажи мне только одно: кто он?
— Я же говорю тебе, — ответил Эллери. — Он — Яхве.
— Ладно, — проворчал старик. — Вижу по твоим глазам, что ты хочешь заставить меня сделать какую-то очередную глупость. Но учти, что ты разбудил во мне зверя, и я на это не соглашусь!
Эллери молча ожидал продолжения. С шумом вдохнув, инспектор заговорил примирительным тоном:
— Что ты хочешь, чтобы я сделал, сынок?
— Снова выпустил Уолта.
После этих слов снова разверзся ад.
Четыре человека сидели на грязной пожарной лестнице снаружи номера 312 в отеле «Элтитьюд». Двое из них по фамилии Квин. Двое других представляли собой этапы сражения, которое Квины вели весь день и вечер вплоть до полуночи и которое продолжали вести и теперь. Присутствие третьего человека было результатом последнего отказа инспектора осуществить этот безумный и опасный план, так как комиссар полиции никогда на него не согласится.
— Тогда пригласим и его, — предложил Эллери.
Четвертый человек присутствовал вследствие возражения комиссара, заявившего, что окружной прокурор ни за что на это не пойдет.
— Значит, возьмем с собой и его тоже, — заявили Квины в один голос.
Приобретение столь высокопоставленных соратников оказалось правильной стратегией, устраняющей препятствия меньшего значения — например, тюремных надзирателей. Более высокие сферы попросту не были информированы; их просто поставят перед fait accompli, «что вы доказали свою правоту, — мрачно промолвил окружной прокурор, — или что один из нас совершил три убийства и покончил с собой на пожарной лестнице». Кроме того, как справедливо отметил Эллери, для мэра на лестнице просто не оказалось бы места, так как он обладает солидными габаритами.
Эллери был возбужден и охвачен вдохновением. Он планировал, как Меттерних,[67] и преследовал свою цель, как Легри[68] — беглых рабов.
Уолт был освобожден. Ему сказали что-то насчет недостаточных доказательств, но он едва слушал; освобождение было тем, что он ожидал. Его отвели в тюремную больницу, выдали одежду (куда положили двести долларов), а затем внезапно отвели в палату, где лежал Персивал Йорк.
Сообщения об этой встрече не фиксировали ничего интересного, только несколько секунд напряженного молчания. После этого Уолта увели и выпустили на свободу.
— Вот почему это должно сработать, — объяснял Эллери, когда они организовывали упомянутую встречу. — С тех пор, как мы схватили Уолта на террасе, он сидел в одиночной камере, читая только Библию. Никто не сообщал ему, что он не смог убить Персивала Йорка. Увидев Персивала живым, Уолт с его муравьиным складом мышления ощутит настоятельную необходимость доделать неоконченную работу. Но он не будет знать, как за это взяться, пока ему не придет очередное письмо. Уолт должен его получить, и он его получит.
Гилл, похожий на гнома администратор отеля «Элтитьюд», начал с категорического отказа. Его фальшивые зубы громко стучали, а большие уши нервно дергались. Он не хочет никаких неприятностей. Номер 312 не убран, а у горничной свободный вечер. К тому же комната, кажется, занята. И вообще, кто собирается за нее платить? Однако после того, как инспектор Квин пообещал ему персональную вендетту, а также скрупулезную инспекцию со стороны пожарной охраны, отдела здравоохранения, комиссии по лицензиям и полиции нравов, управляющий выразил горячее желание сотрудничать.
За Уолтом никто не следовал — в этом не было нужды. Его держали под таким наблюдением, которое могло бы вызвать зависть у служб безопасности города и штата, федеральных и международных, а им однажды пришлось выполнять изнурительную задачу охраны Никиты Хрущева и Фиделя Кастро в течение их одновременного пребывания в Нью-Йорке.
Сойдя со ступеней тюрьмы, Уолт мог пойти только в двух направлениях — оба пути были предусмотрительно заполнены пешеходами, зеваками, наблюдателями у окон домов и в автомобилях, стоящих и движущихся.
