Король-Уголь - [114]

— Если только мы проявим достаточно силы и мужества, — говорил тем временем Джим Мойлен, — мы используем свое поражение, чтобы воспитать и сплотить наших людей. Если мы сможем именно сейчас объяснить шахтерам Северной Долины, что делает профсоюз, они не ожесточатся против нас, они вернутся в шахты не разбитыми, — они вернутся, чтобы, работая, дождаться своего часа. А разве это не победа над хозяевами, если люди останутся на местах и сохранят свою организацию до тех пор, пока мы не утвердимся на всех шахтах? А вот тогда-то мы сможем объявить забастовку и выиграть ее!

Наступило молчание, и тут заговорила Мэри:

— Каким образом вы предполагаете сказать все это шахтерам?

Голос ее звучал бесстрастно, но тем не менее сердце Хала радостно забилось, если Мэри и утратила надежду, все равно она не покинет армию муравьев!

Джохан Хартмен разъяснил свой план. Он напечатает на нескольких языках и тайно распространит среди рабочих листовку, предлагающую шахтерам вернуться на работу. Но Джерри решительно отверг это предложение. Шахтеры ни за что не поверят такой листовке, они заподозрят, что это хозяйская фальшивка. Ведь сделали же те кое-что и похуже: состряпали письмо от имени Джо Смита, чтобы сорвать движение за контролера! Единственный выход — вернуться кому-нибудь из делегатов в Северную Долину и лично поговорить с рабочими.

— В таком случае это необходимо сделать как можно скорее, — горячо сказал Джерри. — Им поставили условие выйти на работу завтра утром, тогда их не уволят. Это всё очень хорошие люди. Их надо сохранить.

Остальные члены комитета поддержали Джерри Минетти. Словак Руссик, тугодум с медлительной речью, сказал:

— Эти ребята очень разозлятся, если потеряют работу, а никакой забастовки не будет.

А быстрый, нервный грек Заммакис прибавил:

— Мы им сказали: бастуйте. Значит, мы же должны сказать: не бастуйте!

Что предпринять? Как преодолеть первую трудность — выбраться из гостиницы, находящейся под наблюдением сыщиков? Хартмен предложил выйти всем вместе, а затем быстро разойтись в разных направлениях — сыщики не сумеют побежать за всеми, и те, кому удастся ускользнуть, пусть бегут на железную дорогу, спрячутся в порожняке и едут в Северную Долину.

Но Мойлен возразил, что Компания, вероятно, уже подготовилась к этому, а Руссик, который на своем веку побродяжил, заметил:

— Обыскивать вагоны они умеют, и всыпать тоже умеют здорово, когда поймают!

Да, поручение опасное! Но тут снова заговорила Мэри:

— Может, женщина справится с этим лучше?

— Они и женщину не постесняются избить! — ответил Минетти.

— Это-то я знаю! Но, может быть, женщине удастся их одурачить? В Педро сейчас приехали на похороны несколько вдов. Они все в черных вуалях, и лиц не видно.

Я тоже могла бы под видом такой вдовы вернуться в Северную Долину.

Мужчины молча переглянулись! Ведь это идея! Мрачная усмешка, застывшая на лице Тима Рэфферти после стычки с Мойленом, неожиданно сменилась широкой улыбкой.

— Я встретил на улице миссис Замбони, — сказал он, — на ней наверчено столько черной материи, что хватило бы всем нам завернуться!

Слово взял Хал, в первый раз после того как Тим Рэфферти заставил его замолчать.

— Кто знает, где найти миссис Замбони?

— Она остановилась у моей знакомой, миссис Свайка, — ответил Руссик.

— Ну так вот, — сказал Хал, — вам еще не все известно о положении дел. После того как вас увезли, я снова говорил с рабочими и заставил их поклясться, что они не прекратят забастовку. Сейчас я обязан вернуться и взять свои слова обратно. Раз мы решили, что вуали и материи могут нас скрыть, то уже все равно, кто поедет: женщина или мужчина.

Все посмотрели на Хала.

— Вас изобьют до смерти, если поймают! — сказал Уочоп.

— Не думаю, — ответил Хал. — Во всяком случае, я сам себе хозяин, потому что, — тут он поглядел на Тима Рэфферти, — я единственный не пострадаю от провала нашей забастовки.

Наступило молчание.

— Извините, что я так сказал! — порывисто воскликнул Тим.

— Ладно, старик, забудем! — ответил Хал. — Ты сказал чистую правду, и я хотел бы что-нибудь сделать, чтоб очистить свою совесть. — Он поднялся с веселым смехом: — Я буду вдовушка — первый сорт! И я поеду в Северную Долину прямо на свидание с моим дружком Джеффом Коттоном!

22

Хал захотел отправиться на квартиру, где остановилась миссис Замбони, но Мойлен не позволил, сказав, что сыщики несомненно увяжутся за ним. Даже если они все вместе выйдут из гостиницы, сыщики скорее упустят любого из них, чем главного бунтовщика и заводилу — Джо Смита. Тогда решили пригласить миссис Замбони в гостиницу вместе с миссис Свайка или с какой-нибудь другой женщиной, говорящей по-английски. Пусть спросит у портье Мэри Берк, объяснив, что пришла получить с Мэри денежный долг, так как ей нечем заплатить за похороны мужа. Даже если портье не будет знать, кто такая Мэри Берк, то уж бдительные шпики наверняка окружат вдову, и, услыхав про Северную Долину, кто-нибудь догадается, что речь идет об одном из похищенных делегатов.

Все это втолковали Руссику, после чего он убежал и, вернувшись спустя полчаса, сообщил, что женщины сейчас придут. Через несколько минут раздался стук в дверь, и на пороге появилась вдова, вся в черном, со своей приятельницей. Она вошла в номер, и тут же начались вздохи и причитания в ответ на просьбу Руссика пожертвовать траурный наряд Джо Смиту.