Король Шломо - [29]

У входа в Дом леса ливанского его приветствовала толпа просителей и просто любопытных. Даже в такой ранний час тяжёлый зной Шестого месяца казнил всё живое в Ерушалаиме. Из дворов доносилось шуршание – это кожаные вёдра тёрлись о стенки обмелевших колодцев.

Король Шломо в сопровождении двух писцов и охраны прошёл в зал и поднялся на престол. Стража распахнула дверь, и люди, ожидавшие на улице, все сразу протиснулись в зал. Писец Офер бен-Шиши выкрикнул имя первого просителя. Низко кланяясь, тот приблизился к престолу короля Шломо.

Писец начал громко излагать жалобу.

Как и обещали строители, в Доме леса ливанского, облицованном ерушалаимским камнем, сохранялась прохлада. Свет, проникавший через отверстия в стене, с утра был слабым, и король Шломо велел принести ещё несколько светильников, чтобы лучше видеть лица пришедших на суд. Дела были скучными, и он прилагал усилия, чтобы сохранять внимание. По сути, ни одно дело не нуждалось в разборе в королевском суде. Когда это стало раздражать короля Шломо, он подозвал писца Офера бен-Шиши и велел ему на будущее тщательнее отбирать судебные дела. Особенно это относилось к просителям из отдалённых областей. Там никак не могли привыкнуть к тому, что вопросы о разделе земли или о наследстве решают созданные ещё при короле Давиде местные суды из трёх судей. А в Ерушалаиме король Шломо учредил суд из двадцати трёх самых уважаемых людей города, и они принимали жалобы и решали споры.

Вдруг послышались крики и удары ремней, и на пороге зала показались пятеро молодых людей со связанными за головой руками. Их сопровождала городская стража с мечами, засунутыми за широкие пояса. Переступив порог, задержанные поклонились королю Шломо. Он велел им подойти ближе, а слугам – принести ещё несколько светильников.

Ему не нужно было вслушиваться в имена задержанных: синяки и рваные рубахи не изменили их горделивой осанки и выражения надменности на лицах. Не только король, любой горожанин мог догадаться, что эти молодые люди – из самых почтенных семейств Ерушалаима, чьи дома стоят в Офеле, неподалёку от Храма и королевского дворца.

– Принесите им воды, – приказал король Шломо, и на вопрошающий взгляд слуги добавил: – Всем.

Городская стража могла бы и не носить широкие пояса и не держать в руках кожаные ремни: каждый, встретив человека с такими широкими плечами и с такой толстой шеей, понимал, где тот служит. Король Шломо подозвал старшего стражника и приказал:

– Говори, что прозошло.

– Две женщины, Ренат и Азува, которых ты когда-то рассудил, помирились и жили у себя в Весёлом доме в мире и согласии. Они даже вместе растили мальчика, которого назвали Эйкером, и, хотя продолжали принимать купцов из караванов, соседи больше не жаловались на шум и буйство в Весёлом доме. Мы в городской страже уже забыли об этих шлюхах.

– Так что же случилось вчера?

– Вчера вот эти молодые люди выследили купцов из богатого вавилонского каравана и, когда те пришли поразвлечься к Ренат и Азуве, ворвались в Весёлый дом, убили вавилонян и уже начали складывать добычу в мешки, когда появился мой отряд и скрутил грабителей.

– Как же вы узнали, что случилось в Весёлом доме?

– Нас вызвал мальчик Эйкер. Он спал на крыше, и грабители его не заметили.

– Отведите их в городской суд и посадите в яму, – приказал король Шломо.

Задержанных повели к выходу. Один из них, по виду самый молодой, обернулся, хотел что-то сказать, но вместо этого расплакался.

– Он спрашивает, побьют ли их камнями, – обернулся к королю стражник.

– Это решит суд. Уведите их!

Потом он велел старшему стражнику:

– Подойди.

Когда тот приблизился, король наклонился к его уху и спросил:

– Ты уже сказал их отцам?

– Нет. Это случилось на рассвете, и я велел всем идти в Дом леса ливанского.

Только сейчас король понял, почему задержанных привели к нему.

Он поднял голову и объявил:

– Суд переносится на следующую неделю.

Люди начали выходить из зала.

– Что мой сын? – спросил король Шломо у старшего стражника.

– Рехавам не убивал. Он стоял снаружи, чтобы предупредить своих товарищей, когда появится стража. Но не успел, потому что…

– Где он сейчас?

– Сидит связанный у входа.

– Развяжи его, и пусть придёт сюда, – приказал король. – Я пришлю награду тебе и твоим людям. Можешь идти.

Пока сын не появился в пустом зале, Шломо думал, что, конечно, пророк Натан был прав, когда говорил, что нельзя укрепить в добре человека, если у него нет страха перед Богом. «Ну, нельзя, – соглашался мысленно Шломо. – Пророк Натан был прав и тогда, когда советовал мне наказывать Рехавама – этого мальчика, оставшегося сиротой после смерти Наамы!

Он был очень привязан к своей бабушке Бат-Шеве, но десять лет назад и она “ушла в свой мир”, – как объяснили Рехаваму взрослые. Тогда, в такой же день королевского суда, в Судебный зал вбежал солдат и выкрикнул: “Бат-Шева умерла!”

Вопль ужаса, который у меня вырвался, перепугал Рехавама. Мальчик убежал и спрятался у себя в комнате за кучей шкур, которые стелят на ночь. Он не хотел выходить, пока ему не скажут, что это – ошибка, что бабушка Бат-Шева жива. О мальчике забыли, и он так и уснул на полу за шкурами».