Король Шаул - [34]

– Помню. У них высохла трава, земля не рожала, колодцы опустели.

– Да, – подтвердил Эйфа. – И мы, и вы дали им зерно и спасли от смерти.

– По нашим законам, раба на седьмой год отпускают на свободу без выкупа. Так что в Гив’е ни одного из тех рабов уже нет, – начал Шаул. – А в Кивари они работают по сей день.

– Уже не работают, – поправил Эйфа. – Они сказали: «Теперь у иврим есть король», отобрали у своих хозяев одежду, посуду и скот и ушли через Гив’у. Биньяминиты не задержали их и не возвратили обратно в Кивари.

– Чего же вы сами не остановили своих рабов? – спросил Авнер бен-Нер, а остальные рассмеялись, вспомнив, какой страх нагнало на население Кивари сражение между сыновьями Шаула и шайкой молодых гиргашей.

Король поднял руку, стало тихо.

– Ты пришёл получить выкуп за рабов, которые ушли? – спросил Шаул.

– Нет, – покачал головой Эйфа. – Что случилось – то случилось.

– Тогда зачем ты пришёл?

Старик встал.

– Положи руку Эйфе под ребро, Шаул, – ведь так клялся слуга Элиэзер вашему праотцу Аврааму. И я поклянусь, как поклянёшься ты, что больше не будет вражды между иврим и гиргашами. Если ты согласен, гиргаши не взыщут за добро, которое награбили у нас рабы-иврим, и ещё добавят сто бронзовых кнаанских мечей для отряда твоего сына в Гив’ат-Шауле.

Все посмотрели на Йонатана. Вчера он прибыл в стан к отцу и сидел в углу палатки. Молодой военачальник просиял. Сто серповидных кнаанских мечей! Эйфа знал, чем задобрить воинов. Люди обернулись к Шаулу, всем показалась лёгкой просьба старика-гиргаша.

– Ты хочешь, чтобы я поклялся за всех иврим, – начал Шаул. – А сам ты можешь поручиться за всех гиргашей? Можешь поклясться, что другие ваши селения не вступят в союз с нашими врагами и не ударят нам в спину?

Все поняли намёк: в трагическом сражении под Эвен-Аэзером, как рассказывал старый Киш, «гиргаши впились в шею Дану, выскочив из крепостных ворот Бет-Шеана».

Эйфа тоже понял и тихо сказал:

– Нет, король Шаул, я не могу поручиться за Бет-Шеан. Бет-Шеан далеко, а мы рядом, и если наши родичи там опять выступят против Дана, ты здесь покараешь Кивари за нарушение договора. Нет, я могу поручиться только за своих.

– А если так, – подвёл итог князь Нахшон, – значит, Эйфа, ты должен договариваться не с королём иврим, а со старейшинами Гив’ы. Вы – соседи, вам и принести вместе мирные жертвы в знак доброго союза.

Эйфа кивнул, поклонился и вышел из палатки.

Вестовой доложил, что прибыли посланцы из Гив’она – главного селения Кнаанского племени хивви. Внизу под горой, где кончалась тропа и начинался лес, они сейчас привязывали своих ослов.

– Приведи хивви, – велел Шаул.

Пока король иврим, его советники и военачальники ожидали посланцев из Гив’она, они вспомнили историю, известную каждому ребёнку-иври. Когда-то давно войско их предков под водительством судьи Йеѓошуа бин-Нуна перешло Иордан и вступило в землю Кнаана. Это было молодое войско молодого народа, ещё не ведавшее, что дальше на его пути будет лежать какой-то город Иерусалим, что, если повернуть в другую сторону, то можно увидеть море, а если пойти прямо, то тоже будет море, но иное. Они знали только, что все кругом враги, а земля эта принадлежит им, иврим, потому что отдана Богом их предкам. Слухи их опережали, и князьям кнаанских племён становилось известно, что из-за Иордана прёт большая и страшная в своей дикости орда, которая уже разрушила крепости Ай и Гилгал. Куда она направится дальше, никто не знал. Не знал этого и сам Йеѓошуа бин-Нун. Лучше всего было бы его армии стоять на месте, а враги пусть бы подходили сюда, к Аялону. Он бил бы их именем Господа-Цваота[29] и, узнав от пленных откуда они пришли, посылал бы туда иврим, чтобы взяли себе те земли во владение.

Но нужно было идти, отвоёвывать надел за наделом и передавать их племенам иврим.

В эти дни пришли к Йеѓошуа жители Гив’она и сказали ему и всем сынам Израиля:

– Из страны дальней пришли мы. А теперь заключите с нами союз.

И сказали израилиты посланцу-хивви.

– Может быть, рядом живёшь ты. Зачем нам заключать с тобой союз?

Тогда обратились они к Йеѓошуа:

– Мы – рабы твои.

И спросил Йеѓошуа:

– Кто вы и откуда пришли?

И отвечали они ему:

– Из очень далёкой страны пришли рабы твои во имя Господа, Бога твоего, ибо мы услышали о славе Его и обо всём, что сделал Он в Египте. И то, что он сделал двум царям по ту сторону Иордана, Сихону – царю Хешбона и Огу – царю Башана. И сказали нам старейшины наши и все жители земли нашей: «Возьмите в руку вашу пищу на дорогу, пойдите навстречу им и скажите: «Мы рабы ваши, и заключите с нами союз!». Этот хлеб наш – тёплым взяли мы его из домов наших в тот день, когда вышли, чтобы пойти к вам, а теперь он засох и заплесневел. И эти мехи с вином /были новыми/. И одежда, и обувь наши обветшали от дальней дороги.

И заключил Йеѓошуа с ними мир и союз, и поклялся, что останутся они жить. И главы общин поклялись.

Между тем, в помощь хивви из Гив’она было собрано войско из пяти городов – их союзников во главе с правителем Иерусалима. Войско двинулось к Аялону, и тут князья пяти городов узнали, что гивониты, вместо того, чтобы засесть за крепостной стеной и отбиваться от иврим до прихода помощи, заключили союз с врагом. Решено было, как следует проучить предателей-гивонитов: город сжечь, а их самих продать на египетские корабли гребцами.