Король северного ветра - [13]

«Одинаковым образом». Здесь Айна не могла отрицать, что граф Рейсворт был прав. Многое из того, что он говорил ей сейчас, казалось ей отражением собственных мыслей. Точно также и она сама подбивала брата к мятежу против Ретвальда, используя пусть другие, но сходные по смыслу доводы. Тем не менее, ее пугала мысль принимать подобное предложения из уст человека, бывшего частью ее семьи лишь по крови, но не по сути.

— Вы все еще не сказали прямо, граф, для чего вам я, — Айна посмотрела на Лейвиса. — Может ты, кузен, объяснишь прямо, какими намеками пользуется твой отец? Ты хотя бы не любишь уверток.

— Я б объяснил, да папа мне молчать велел. Я и так едва допросился права посидеть подле вас.

— Потому что рано тебе говорить о подобных вещах, — сказал Роальд тяжело. — Я скажу сам, Айна. Мы на войне, а на войне нужно драться. Твой брат против нас, и я думаю, драться он с нами будет. И я не поручусь, останется ли он в живых после этой драки. Я принадлежу к младшей линии крови, ты — к старшей. Если Артур окажется против нас, а он окажется, ты — прямой законный наследник дома Карданов и законная королева Иберлена. Людям, с которыми нам предстоит заключить союз, не хватает лидера. Знамени, которое объединит их всех. У них много вожаков — но ни одного такого, которому без сомнений подчинились бы все. За Драконьими Владыками армия бы пошла. Твой брат Драконий Владыка, но он запятнан славой невежды и пьяницы и шашнями с колдуном. Я — от крови Драконьих Владык, но для всех — я лишь тень, следовавшая за Раймондом Айтверном по пятам. А ты — дитя Раймонда и, я надеюсь, подлинный его наследник. Твоей руки будут добиваться все лорды Иберлена, тем самым желая вступить с нами в союз. Ты можешь предпочесть самого влиятельного — или никого, и пока ты будешь мучить их ожиданием, их соберется вокруг нашего знамени куда больше, чем могло бы быть, не окажись ты с нами.

Во всей произнесенной Роальдом Рейсвортом прочувствованной речи единственно важным для Айны оказалось лишь одно. «Твой брат против нас, и я не поручусь, останется ли он в живых после этой драки».

— Вы предлагаете мне предать Артура, дядя.

— Предлагаю. Я думаю, он уже сам предал тебя и всех нас, приведя на трон чудовище, которое скоро нас погубит. Уверен, ты пыталась его вразумить, потому и оказалась в немилости. Я не говорю, что желаю ему смерти. Не прими он нашу сторону, а он ее не примет, после победы я бы настаивал на его изгнании. Не в моих правилах проливать родную кровь. Когда мы свергнем Гайвена, Артур будет уже не опасен — сторонников у него немного, верных людей нет. Мы отправим его за границу, и больше и не вспомним о нем. Я знаю, он всегда мечтал о геройствах на ратном поле — на востоке и юге сейчас есть много королевств, где его меч пригодится.

— Если только он не сложит голову в бою с вами, как отец.

— Это война, я уже сказал. Всякое возможно. И я тебе скажу, война неизбежна. Лорды все равно восстанут, они уже готовы к этому — со мной или без меня. Но если я буду с ними, я хотя бы смогу направить их гнев. Иначе они все равно одержат верх, и тогда Артуру точно не жить. Весь наш дом будет уничтожен, а страна утонет в крови. Заговор уже составлен, не я задумал его. Однако мы, ты и я, можем сделать так, чтоб этот заговор привел к победе нашей семьи, а не к ее поражению. Иначе победители убьют и меня, и моего сына, и Артура, а тебя выдадут замуж против воли за одного из своих главарей. Так я могу хотя бы управлять мятежом, и диктовать им свою волю. Согласись, я поступаю разумно.

Лорд Рейсворт и впрямь говорил разумно — и все же было в этом всем нечто, что не давало Айне принять разумность этих речей. Для нее самой всегда была важнее семья — не королевство. Тогда, в Стеренхорде, она предлагала Артуру выступить против Гайвена Ретвальда, когда тот еще был беспомощен и слаб — однако одно дело уговаривать брата изменить сторону, и другое — пытаться нанести брату удар в спину, может быть смертельный. Дядя говорил о том, что постарается сохранить Артуру жизнь в ходе восстания и после него — но и последний глупец бы понял цену таким обещаниям.

По-хорошему, Айне следовало сейчас вежливо закончить разговор, отговориться чем-нибудь любезным, подняться и откланяться. А затем ехать во дворец, и рассказать брату и Гайвену все, что услышала. С другой стороны, что она скажет? Лорд Рейсворт присоединился к каким-то лордам, замыслившим мятеж? К каким? К Гальсу, Эрдеру и Коллинсу, что ли? А еще к кому? В Тимлейне собрались сейчас десятки владетельных пэров, любой из них может оказаться в числе предателей, если оказался таковым даже кузен Раймонда. Гайвен может начать рубить головы одним лордам, и возможно даже невиновным — и виноватые в это время нанесут ему удар в спину. Айне нечего было сказать королю, кроме того, что командующий его войском замыслил выступить против него, сговорившись с еще половиной государства, только непонятно, какой именно половиной.

— Я понимаю, о чем ты думаешь, — сказал Рейсворт мягко. — И я ценю, что ты не говоришь этого вслух. Ты действительно умнее своего брата, а значит, я не ошибся в тебе. Ты хочешь донести на нас, но ты не сможешь этого сделать. Разумеется, из этих стен ты выберешься беспрепятственно, я не так глуп, чтоб подвергать тебя риску здесь. Но рядом с Ретвальдом всюду мои люди. Среди солдат и слуг — вы не узнаете, кто, а своих соглядатаев у Гайвена пока нет. Отравленная игла в толпе — и ты упадешь на дворцовый паркет прежде, чем успеешь сказать хотя бы единое слово о моем предательстве, а я сообщу королю, что тебя убили уцелевшие сторонники Кардана и я никак не успел помешать им. Ретвальд мне верит. Он знает, что я недолюбливаю его — и моя прямо выраженная, не скрытая за учтивой ложью нелюбовь является для него доказательством моей верности. Ты никак не сможешь настроить Гайвена против меня.