Через полгода после того, как она вернулась от подземных жителей, ей надо было кое-что купить в мелочной лавочке Бьёркенбуша[7], на углу улицы Стурторвет[8] и площади Торвет[9]. И там у прилавка стояла хозяйка, у которой она жила в горе в кормилицах. Хозяйка воровала рис из выдвижного ящика, и казалось, никто этого не замечает или попросту её не видит.
— Добрый день, матушка, и надо ж было нам тут встретиться, — сказала девушка, поздоровавшись с ней. — Как поживает младенец?
— Ты можешь видеть меня? — удивлённо спросила хозяйка.
— Да, а разве я не могу вас видеть? — спросила девушка.
— Каким глазом ты видишь меня? — спросила хозяйка.
— Погоди немного… А, правым, — ответила девушка и повела глазами.
Тогда подземная жительница плюнула ей в глаз, и с того времени девушка не видела им ни её, ни кого-либо другого, потому что она ослепла на правый глаз.
Хотя и потом и в Грёнланне и в Гамлебюене недостатка в младенцах с огромными головами не было, подземные обитатели горы Экеберг больше в этом не виноваты. Во-первых, просвещение шагнуло теперь далеко вперёд, и, вместо того чтобы хлестать подменышей три вечера подряд по четвергам на мусорной куче или прищемлять им нос раскалёнными щипцами, как было в обычае в те давние дни, теперь заставляют матушку Торгерсен или какую-нибудь другую колдунью заговорить ребёнка от рахита, колдовства и волшебных чар. Идя же посылают одну из пелёнок ребёнка Стане Бредволден, которая так мудра, что может прочитать но этой пелёнке, какая ожидает его судьба, а уж после этого решают, как с ним быть. А во-вторых, и король с горы Экеберг и подземные жители бежали. Потому что вечный бой барабанов и нескончаемые холостые выстрелы солдат во время последней войны[10], стук колёс тяжёлых повозок с оружием и снаряжением, грохотавших по дороге над крышей короля с горы Экеберг и сотрясавших его дом так, что серебро дрожало в шкафах вдоль стен, привели к тому, что тамошняя жизнь ему надоела. Один человек встретил короля ночью 1814 года со множеством возов, нагруженных всякими пожитками, я в сопровождении большого стада безрогих и клеймёных коров.
— Боже мой, куда это вы собрались в такой поздний час в это страшное время с таким большим скарбом и таким стадом? — спросил этот человек.
— Хочу перебраться к брату, на гору Конгсберг[11], потому что не могу больше выдержать всю эту стрельбу, этот шум и гам, — ответил король с горы Экеберг, и с тех самых пор никто о нем больше ничего не слыхал и никто о нем никогда не спрашивал.
