Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских - [98]

Хотя Виндзоры продолжали в своем изгнании на Багамах верить, что наилучшие интересы Великобритании заключаются в заключении мира путем переговоров, вступление Америки в войну в декабре 1941 года положило конец их идеалистическим представлениям, и с тех пор они преданно служили короне. Лучше всего это подытожил уполномоченный биограф герцога Филип Циглер:

«Герцог считал, что войны можно и нужно было избежать, он был пораженцем в отношении перспектив победы в 1940 и 1941 годах, проповедовал достоинства мира путем переговоров. Он был достаточно нескромен и экстравагантен в своих словах, чтобы дать немцам некоторые основания полагать, что он, возможно, готов сыграть активную роль в обеспечении такого мира и возвращении на трон после его заключения. Переговоры. Это уже достаточно плохо. Чего они не показывают и не могут показать, поскольку не существует никаких доказательств, так это того, что герцог когда-либо рассматривал бы возможность принятия такого приглашения, если бы оно было сделано»[873].

Особенность этой книги заключается в том, что, как показано на предыдущих страницах, существует множество доказательств того, что Виндзоры не были глупыми и наивными, а активно участвовали в немецких интригах.

Немцы давно поняли, что король Эдуард VIII был потенциальным союзником, потому и он, и Уоллис были мишенями до, во время и после его правления. Одной из ключевых фигур в немецком плане была австрийская принцесса Стефания фон Гогенлоэ, которую отправили в Лондон, где она сняла квартиру в Брайанстон-Корте рядом с Уоллис. Согласно отчету британской разведки, ее роль заключалась в отборе из числа британского истеблишмента «возможных будущих друзей Гитлера и нацистской Германии». Примечания к неопубликованным мемуарам показывают, что список возглавляли принц Уэльский и Уоллис Симпсон[874]. Это сделала Стефани фон Гогенлоэ, работая через светских хозяек, таких как Эмеральд Кунард.

Бесчисленные источники говорят о близости Уоллис к посольству Германии и, в частности, к Иоахиму фон Риббентропу, включая Филиппа Циглера, который имел эксклюзивный доступ к документам в Королевских архивах. «Министерство иностранных дел беспокоится о том, чтобы шифр (Министерства иностранных дел) не был скомпрометирован, – писал сэр Роберт Ванситтарт Стэнли Болдуину, – поскольку, как говорят, г-жа С. находится в кармане посла Германии»[875].

Датский посол сказал Ральфу Уигрэму в Министерстве иностранных дел, что миссис Симпсон пыталась вмешаться в политику. Она всячески старалась выделить немецкое посольство и сделать так, чтобы при дворе предпочитали все немецкое… Под влиянием этого окружения король иногда делал заявления, которые, как правило, показывали, что его симпатии были окрашены нацизмом и фашизмом[876].

Кеннет Роуз, гостивший у бывшего сотрудника МИ-5 Виктора Ротшильда в 1980-х годах, отметил в своем дневнике: «Некоторые разговоры о МИ-5. У них были основания думать, что Эдуард VIII был в слишком близких отношениях с Риббентропом»[877].

Другим нацистским информатором была портниха Уоллис Анна Волкофф, заключенная в тюрьму в 1940 году как часть шпионской сети, сосредоточенной вокруг американского дипломата Тайлера Кента. МИ-5 впервые узнала о Волкофф в 1935 году, «когда один из их агентов сообщил, что Волкофф использовала свое положение у миссис Уоллис Симпсон (будущей герцогини Виндзорской), чтобы предоставлять нацистам конфиденциальную информацию, полученную от принца Уэльского (будущего герцога Виндзорского). Лорд Ванситтарт проинформировал (тогдашнего) премьер-министра Стэнли Болдуина, но, похоже, никаких действий предпринято не было»[878].

После отречения немцы продолжали оказывать давление, и Виндзоры были счастливы подыграть им, кульминацией чего стало турне по Германии в октябре 1937 года и дружеские отношения с рядом сторонников нацизма. Совершенно очевидно, что летом 1940 года герцог, который не сообщал британским властям ни о каких своих контактах с различными испанскими эмиссарами, знал, что имеет дело с немцами, а не с испанцами – как иначе его горничная смогла бы поехать в Париж. Различные попытки задержать отъезд на Багамы были больше связаны с международной ситуацией, чем с его личными делами.

Затем следует убийственная телеграмма от 15 августа 1940 года, в которой он соглашается поддерживать связь с немцами, используя специальный код, если ситуация изменится. Это подтверждается множеством доказательств, в том числе дневниками сотрудника МИ-5 Гая Лидделла и перепиской Алана Ласеллса.

В донесении агента британской разведки в Лиссабоне во время войны говорилось, что немцы недавно обратились к Чарльзу Бедо, чтобы выяснить, будет ли Виндзор готов стать королем в случае победы Германии. Отчет содержал стенограмму предполагаемого разговора между миссис Бедо и Уоллис, в котором первая упоминала о такой дискуссии между Бедо и герцогом в 1937 году:

«Нас серьезно спросили о такой возможности, и мы, продолжая верить, что вы оба по-прежнему придерживаетесь одного и того же мнения, дали абсолютную уверенность в том, что это не только возможно, но и на это можно рассчитывать. Мы правы»?