Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских - [86]

.

Вторая часть была только с герцогом, где он был более уверен в себе, утверждая, что не сожалеет об отречении, за исключением того, что хотел бы царствовать дольше: «…но я собирался сделать это на своих собственных условиях, поэтому у меня нет никаких сожалений, я проявляю большой интерес к своей стране… которая является Британией, вашей и моей землей, и я желаю ей всего наилучшего».

В октябре 1970 года принц Чарльз, снимавшийся под Парижем, нанес неожиданный визит. Это не увенчалось успехом, как он записал в своем дневнике:

«Весь дом пропах какими-то особенно крепкими ароматическими палочками, а из-за стен доносились приглушенные звуки скрипучей музыки. Герцогиня появилась среди множества самых ужасных американских гостей, которых я когда-либо видел. Выражение недоверия на их лицах было изучающим, и большинство из них были очень напряжены… К моему облегчению, мне удалось сбежать в маленькую гостиную, где я смог поговорить с дядей Дэвидом наедине. Он казался в очень хорошей форме, хотя и довольно согнутым и пользовался палкой. Один глаз большую часть времени был закрыт из-за операции по удалению катаракты, но в остальном он был очень разговорчив и все время широко и экспансивно жестикулировал, сжимая в руке огромную сигару…

Пока мы разговаривали, герцогиня продолжала порхать взад и вперед, как странная летучая мышь. Она выглядит невероятно для своего возраста и, очевидно, подтягивает лицо каждый день. Следовательно, она не может по-настоящему говорить, кроме как все время стискивая зубы, не двигая ни одним лицевым мускулом. Она показалась мне суровой женщиной – совершенно несимпатичной и несколько поверхностной. Очень мало истинной теплоты; только этот блестящий тип обаяния хозяйки, но без чувств. Все, о чем она говорила, было то, наденет ли она шляпу на Триумфальную арку на следующий день. Все это казалось таким трагичным – существование, люди и атмосфера, – что я с облегчением сбежал от этого через 45 минут и поехал по ночному Парижу»[774].

Возможность решить «виндзорскую проблему» была упущена.

* * *

Здоровье супругов продолжало ухудшаться. Теперь, когда герцогу было за семьдесят, он больше не мог работать в своем саду, а атеросклероз влиял на кровоснабжение его мозга, что приводило к провалам в памяти и вспыльчивости. «Когда ему задавали вопросы, он часто не отвечал, – писал один биограф. – Он забывал имена и подолгу сидел на вечеринках, молча уставившись в пространство, с отсутствующим, меланхоличным выражением на морщинистом лице. Однажды его нашли бесцельно блуждающим по коридору верхнего этажа дома миссис Янг с потерянным видом»[775].

«Вчера вечером мы ужинали у Виндзоров, – записал Сайрус Сульцбергер в своем дневнике в октябре 1969 года. – Бедный старый герцог, которому сейчас 72, ужасно слаб. Его больной левый глаз, кажется, наполовину закрывается, и у него такой артрит в левом бедре, что он сильно хромает и пользуется тростью… Он трагический маленький человечек… Герцогиня кажется все более нервной и грустной. Она продолжала говорить мне в течение вечера, глядя на него через стол: «У него было все – и он отказался от всего этого ради меня»[776].

Уоллис, которая делала несколько подтяжек лица и каждую неделю красила волосы, предпринимала все возможное, чтобы казаться моложе своего возраста, но никого это не обмануло. «Герцогиня появилась в конце садовой аллеи в толпе тявкающих мопсов. Кажется, она внезапно постарела, превратилась в маленькую старушку», – заметил Сесил Битон, когда увидел эту пару в сентябре 1970 года. И продолжил:

«Ее фигура и ноги такие же подтянутые, как всегда, она энергична, строит слуг и все остальное. Но у Уоллис были печальные, затравленные глаза больного… А потом еще больший шок. Под лай мопсов появился герцог Виндзорский в бархатном костюме для гольфа цвета розового кедра. Его походка с палкой превращает его в старика… Но они счастливая пара. Они оба склонны говорить одновременно, но их отношения не конфликтуют, и, похоже, они ни о чем не сожалеют…»[777]

Три месяца спустя Ричард Бертон и Элизабет Тейлор были приглашены герцогом и герцогиней на ужин, что Бертон отметил в своем дневнике:

«С полудюжиной самых отъявленных зануд в Париже. Я не знаю их имен, но мне никогда не понадобится их запоминать, потому что у меня есть идея, что это люди, которые ходят только к Виндзорам. Один из них – вероятно, старый герцог – должен очень скоро умереть, а Уоллис почти полностью сошла с ума. Это был печальный и болезненный вечер, и писать о нем нужно долго… Они оба постоянно ссылаются на тот факт, что когда-то он был королем. «И императором, – сказал я в какой-то момент. – И императором, – повторила она за мной. – И императором, мы всегда забываем об этом. И императором». Он физически разваливается на части, его левый глаз полностью закрыт, он сильно хромает и ходит с палкой. Ее память полностью исчезает, а затем возвращается яркими вспышками»[778].

У герцогини была ранняя стадия болезни Альцгеймера. В ноябре 1971 года у герцога, который много курил на протяжении всей своей жизни, был диагностирован рак горла, и ему назначили ежедневную терапию кобальтом. Хотя супругам ничего не сказали, врачи знали, что это только вопрос времени.