Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских - [18]

Попутно у Эдуарда было еще много романов, особенно во время кругосветных путешествий, которые он совершил после Первой мировой войны[149]. Были даже заявления о внебрачных детях, в том числе от французской швеи Мари-Леони Графтио (Марсель Дормуа), у которой родился сын Пьер-Эдуард (1916–1994)[150]. Фредерик Эванс, родившийся в 1918 году, утверждает, что у его матери-пианистки Лилиан Бартлетт был роман с принцем, хотя отцом был указан некий валлийский шахтер Джеймс Эванс, но она рассказала принцу о мальчике, и тот ответил финансовой поддержкой[151].

По словам Питера Макдональда, который слышал эту историю от своего деда, в 1920 году, находясь в клубе «Данидина» во время своего турне по Новой Зеландии, от принца забеременела служанка, у которой родился сын, «ему был выплачен денежный перевод из Лондона… его прозвище в «Данидине» было Король… Король расхаживал по городу, и у него наблюдалось большое сходство с отцом принца Уэльского, поскольку он носил похожую одежду и королевскую бородку»[152].

Ходят также слухи, что Эдвина Драммонд, родившаяся в апреле 1920 года, была дочерью принца Уэльского, ее крестного отца, который был постоянным гостем в ее семейном доме Питсфорд-Холл, недалеко от Нортгемптона, где он участвовал в охоте в деревне Питчли. Уилф Харрис, в то время певчий в деревенской церкви, вспоминает визиты принца: «Мы все знали, что он любил лошадей и ее [миссис Драммонд]». Многие в деревне, по его словам, считали, что у принца был роман с Кэтлин Драммонд и он был отцом ее третьей дочери, Эдвины. «В этом нет сомнений», – сказал Харрис[153].

Другой местный житель, отставной полицейский из Нортгемптоншира, согласен с этим. Его мать работала в Питсфорд-холле, и рассказы, переданные ему, не оставили у него никаких сомнений. «Эдвина была дочерью принца, – сказал полицейский. – Все знали, что она была другой». Предполагается, что ее отец Джордж Драммонд застал свою жену Кэтлин с принцем Уэльским в компрометирующей ситуации в конюшне и сказал: «Сэр, я поделюсь своим вином и лошадьми с любым мужчиной, но я не буду делить ни с одним мужчиной свою жену!»

Вторая жена Драммонда, Гонора, утверждала, что в то время как три сестры Эдвины унаследовали орлиный нос своего отца, у Эдвины был вздернутый нос, как у принца. В 1937 году, когда она заканчивала школу в Германии, она видела принца во время его визита к Гитлеру. Связи между двумя семьями продолжились, когда Георг VI стал крестным отцом сына Драммонда Джорджа от второго брака, а принцессы Елизавета и Маргарет учились верховой езде в Питсфорде. Позже Эдвина вышла замуж за Эрика Мирвилла, который служил во Французском иностранном легионе, и переехала в Ирландию, где умерла в 1980-х годах[154].

Более убедительный довод можно привести в пользу актера Тимоти Сили (родился 10 июня 1935 года), чья мать Вера была сестрой Фреды Дадли Уорд. Герцог Виндзорский, в то время принц Уэльский, был шафером на свадьбе Веры с Джимми Сили в 1925 году и крестным отцом сестры Тима Элизмы. Принц и Джимми Сили подружились на охоте, и Эдуард часто гостил у Сили в Ноттингемшире. Семья Сили позже скептически отозвалась об этой истории, которая была впервые раскрыта писателем Джоном Паркером, и отказалась говорить об этом, но после смерти герцога адвокаты Эдуарда связались с Сили[155].

«На протяжении многих лет различные авторы/репортеры связывались с Тимом для интервью/статей, но ответ всегда был один и тот же: ему это неинтересно, – твердо сказала его жена Камилла. – Он чрезвычайно сдержан… Мы бы не хотели никоим образом стать частью тех недостойных историй, что ходят вокруг Королевской семьи»[156].

* * *

Тем временем, Виндзоры по-прежнему находились в подвешенном состоянии. Чипс Чэннон записал в своем дневнике в марте 1938 года:

«Тревожные новости о Виндзорах: они обедают в одиночестве вечер за вечером, игнорируемые, презираемые французами и пренебрегаемые англичанами. Герцог Виндзорский, конечно, настроен очень прогермански; он утверждает, что, останься он на троне, немецкий переворот в Австрии никогда бы не произошел. «Я должен был обратиться лично к Гитлеру», – патетически сказал он Китти Браунлоу. Ему так одиноко, так скучно»[157].

Журналист Колин Брукс, столкнувшийся с парой в Спортивном клубе в Монте-Карло в том месяце, представляет их портрет в то время:

«Возглавляя небольшую группу людей, сквозь кланяющихся чиновников прошла маленькая, поджатая, темноволосая женщина, с царственной осанкой, за ней следовали двое невзрачных лиц, а затем миниатюрный мужчина со светлыми волосами, очень красным лицом и поведением напоминающий счастливого мальчика-бакалейщика. Это был герцог Виндзорский. На мой взгляд, он выглядел загорелым, здоровым и гораздо более собранным, чем когда я видел его в последний раз. Он не теребил галстук, его руки были засунуты в карманы брюк. Центром внимания на той маленькой вечеринке была она, а не он. Ее лицо стало ощутимо жестче – она вообще воплощение жестких линий, темные волосы разделены пробором и приглажены, как у нарисованной голландской куклы, жесткая линия рта, жесткий взгляд, строгое черное платье с жестким контуром»