Король отверженных - [4]

– Она вышла замуж за графа, – пробормотал он, и у него перехватило горло от этих слов.

– Вообще-то, он герцог, – уточнил Сфинкс.

Их прервал звук, похожий на крик пикирующей птицы, который перешел из бормотания в приглушенный вопль. Казалось, он доносился из шкафа, тот дребезжал все сильнее и сильнее, его петли стучали, как зубы.

Ни Сфинкс, ни Байрон не проявили особого беспокойства. Когда тряска резко прекратилась, Байрон потянул за щеколду и открыл дверцы шкафа.

Внутри на деревянной вешалке, словно на трапеции, висела Волета Борей. Розовощекая, с шарфами и чулками на шее, она бросилась в гардеробную. Несмотря на относительно небольшой рост, Волета заполняла собой каждую комнату, в которую входила. После того как она коротко остригла темные волосы, еще сильнее стали выделяться широкие губы и ярко-фиолетовые глаза.

– Просто ужасно! – радостно воскликнула девушка. – Все случилось так чертовски быстро! Я никогда в жизни не ездила с такой скоростью! Похоже на падение, только в два раза быстрее. Я должна попробовать еще раз.

– Я же сказал тебе, Волета, это не аттракцион. Это Шкаф-Приукрашиватель, – сказал Байрон. – И ты должна ждать своей очереди на снятие мерок, а не бесноваться в моей кладовой.

Волета, не обращая внимания на то, что Сенлин наполовину раздет, заговорила с ним в возбужденном порыве:

– Эта штука соединяется с хранилищем, полным платьев, костюмов и носков, все они свисают с потолка, как летучие мыши. Там почти нет света, но есть механические руки, которые тянутся и хватают вешалки, а затем проносятся сквозь стены! – Одновременно с рассказом она передала бедняге Байрону собранную по дороге «коллекцию» одежды. – Я обещаю, капитан, прока́титесь разок – и это хмурое выражение исчезнет с вашего лица.

Волета сунула руку под блузку и вытащила из-под воротника со стороны спины черный бархатный диск. Перевернула, постучала по нему костяшками пальцев, и диск раскрылся. Волета надела получившийся цилиндр. Он сразу же упал ей на уши.

Все еще как в тумане, Сенлин протянул ей газету:

– Я ее нашел.

Волета взяла газету, сияя от волнения, но радость увяла, когда она прочитала заметку. Смутившись, девушка стянула с головы шляпу.

– Герцог? Она вышла замуж за герцога? Я не понимаю. Она твоя жена. Она не могла… я думала, что она… мне так жаль, капитан.

– Больше не капитан, – сказал Сфинкс, словно пытаясь унизить Сенлина еще более основательно.

Сенлин повернулся к Сфинксу:

– Она хотела выйти за него замуж или ее вынудили?

– Боюсь, что подслушивающие устройства и газеты могут рассказать не так уж много. Я не знаю, сказала ли Мария «да» по собственной воле или герцог ее заставил. То, что было сказано шепотом, то, что сокрыто в душе, – к этому стоит прислушиваться внимательнее. – При этих словах Сфинкс съежился, и черные одежды растеклись по полу.

Он приблизил большое, как серебряное блюдо, лицо к лицу Сенлина.

– Тогда я должен спросить ее, – решительно заявил Томас, стоя в одном белье.

– Неужели у тебя такая короткая память? Я только что сказал, ты не должен разговаривать с женой. Ты не будешь писать ей писем. Ты не будешь шпионить за ней из кустов. Ты не приблизишься к ней, ее мужу или их дому.

То, что родилось как холодная, беспомощная печаль, теперь согревало Сенлина от сердца до кончиков пальцев.

– Как ты можешь быть таким бессердечным? Неужели в тебе нет ничего человеческого? Ты ведешь себя так, словно она – каприз, нечто мимолетное. Все не так! Она женщина, чью жизнь я разрушил! Погубил своей гордыней, негодностью, себялюбием. Я найду ее. Я предложу ей помощь, если она в ней нуждается, сердце, если она его хочет, и голову, даже если она пожелает увидеть ее насаженной на пику! А ты, с твоими заговорами и контрактами, с твоей трусливой маской и заводным сердцем, – ты меня не остановишь!

Волета и Байрон застыли в наступившей тишине. Они ждали, переживет ли Том свою вспышку гнева или Сфинкс испепелит его на месте.

Наконец Сфинкс вздохнул, и вздох был похож на звон монет, падающих в канализацию. Протянув руку, Сфинкс повернул зеркало. Оно упало быстрее, чем черный саван осел на пол. Сенлин ахнул. Он узрел лицо женщины, похожее на лоскутное одеяло из металла и плоти, смуглое и морщинистое, как скорлупа грецкого ореха. Пластины из драгоценных сплавов теснились вокруг окуляра, больше подходящего для микроскопа, чем для лица древней женщины. Возможно, самым странным было то, что она не стояла, а сидела, скрестив ноги, на парящем в воздухе блюде. Сенлин поднес руку к красному свечению, исходившему от дна парящей платформы. Воздух там был тепловатым и неспокойным, как будто насыщенным электричеством, но не обжигал.

Он в изумлении посмотрел на Волету. Поймав его взгляд, она выпалила не слишком убедительно:

– О боже! Это же летающая старая карга!

– Ну что ты, Волета, – сказала Сфинкс, отодвигая медный рог, искажавший ее голос. Без фильтра тот звучал скрипуче и пронзительно, но при этом на удивление заурядно. – Единственные живые люди, которые видели мое лицо, стоят в этой комнате. Видишь ли, Томас, деловой контракт – это своего рода искусственное доверие, и только. Но мы, все четверо, уже вышли за его пределы.