Король Островов - [18]

— Нет, этого ты не сделаешь, потому что печешься о ее благополучии не меньше, чем я.

— Вполне возможно, но мне надоело, что она все свое время проводит с этими треклятыми женщинами. Я ее родственник, и, как предполагается, она могла бы оказать мне некоторую поддержку. А сейчас меня заставили взять всех трех — и Эванджелину.

— Что ж, прежде всего я рад, что Фэллин с сестрами будет при тебе, а что касается Эванджелины, то я уверен, если ты задашься такой целью, то сможешь очаровать ее, и она будет выполнять все твои распоряжения.

— Не думаю, что мы говорим об одной и той же Эванджелине.

Расхохотавшись, Эйдан дружески похлопал брата по плечу, и они пошли к двери.

— Ты должен признать, брат, попытка очаровать ее не будет такой уж неприятной. Эванджелина очень красивая женщина.

Нет, ему не следует в этом признаваться, особенно своему брату, который, без сомнения, расскажет об этом жене.

Едва они вышли на залитый солнцем двор, Лахлан сразу же увидел Эванджелину, которая, сложив под грудью руки, нетерпеливо притопывала ногой.

Смех брата заглушил проклятие Лахлана.

Из уважения к Сирене, Эванджелина позволила его королевской заднице отвертеться, но теперь, после того как они через стоящие камни прошли в Королевство Фэй, она выскажет ему все, что думает о его высокомерном, диктаторском поведении, и Эванджелина обернулась.

— Ни слова, оставайся с ребенком здесь, — приказал Лахлан низким властным голосом, пристально глядя куда-то позади нее.

Идя к поляне, где собралась небольшая группа вооруженных воинов, он на ходу вытащил из ножен меч, клинок сверкнул, и Эванджелина вздрогнула. Это было совсем не похоже на то, что она недавно видела на заседании Совета. На этот раз сияние было огненно-красным и не собиралось исчезать.

Отодвинув Аврору в сторону, Эванджелина вытянула шею, чтобы лучше видеть, и внутри у нее забурлило — там был ее отец Морфесса, которого она не видела после их стычки на Совете справедливых. Высокая, сухощавая фигура Морфессы выглядела маленькой по сравнению с фигурой Лахлана; высокий и широкоплечий Лахлан, казалось, мог остановить любого, кто вызывал его гнев. Отец, словно почувствовав внимание, пронзил ее мрачным, злобным взглядом и презрительно скривил тонкие губы.

Эванджелина почувствовала, как краска сбежала с ее лица. Морфесса нашел доказательства того, что она сделала? Нет, находить было нечего, она запечатала разрыв.

Маленькая рука Авроры сжала руку Эванджелины.

— Не беспокойся, король Лахлан не даст ему обидеть тебя.

Горло у Эванджелины так сжалось, что она не смогла произнести ни слова, а только улыбнулась и стиснула руку Авроры. Она не могла разобрать разговор между Лахланом и отцом, но и не могла заставить себя подойти ближе. По прошествии такого количества времени она должна была стать невосприимчивой к ненависти Морфессы, но этого не случилось.

— Не позволяй ему запугать тебя, Эванджелина. Никто не верит его злобным голословным заявлениям.

Ее мозг опутала паутина параноидных мыслей, и Эванджелина не заметила, как подошла Фэллин.

— Я не боюсь, а просто беспокоюсь, что мы без толку тратим время.

Переведя взгляд с двух мужчин на Фэллин, она заметила заботу в глазах подруги и поморщилась, почувствовав, что ее тон получился более резким, чем ей хотелось.

— Мы ждем Бродерика, — оглянувшись на поляну, сообщила Фэллин.

— О-о, я…

Эванджелина не знала, что сказать. Хотя она считала Фэллин подругой, ей всегда было не по себе обсуждать личные дела с кем-то, кроме Сирены.

Небо наверху потемнело, нависшие тени с громким свистом опустились, и семь чернокрылых коней, пронесясь над вершинами деревьев, приземлились на поляне.

— Он всегда устраивает представление, — закатив глаза, сказала Фэллин и, покачав головой, снова сосредоточила свое внимание на Эванджелине. — Я привела Боуэна, ты поедешь на нем.

Фэллин пронзительно свистнула в два пальца, и из зарослей деревьев с тихим ржанием появился белый конь Сирены.

— Боуэн! — восторженно приветствовала его Аврора и протянула коню немедленно вызванное заклинанием ярко-красное яблоко.

— А что, разве мне нельзя просто перенести себя и Боуэна на Крайний Север?

Прикусив изнутри нижнюю губу, Эванджелина с беспокойством смотрела на огромного коня. Прежде она никогда не ездила верхом и предпочитала транспортацию всем остальным способам передвижения, уверенная в том, что никто, кроме нее самой, не обеспечит ей необходимую безопасность.

— О нет, Эванджелина, — неодобрительно посмотрела на нее Аврора, услышав ее вопрос, — ему станет очень плохо, если ты это сделаешь.

О небеса, ребенок прав. Лошади очень чувствительны к звукам, и высокие вибрации магии во время транспортации, которые не действуют на фэй, доводят животных до потери сознания, и потом им требуется несколько недель, чтобы полностью прийти в себя. Эванджелина начала думать, что ее боязнь верховой поездки на большом животном имеет подобное происхождение.

— Бояться совсем не нужно, Эванджелина. Боуэн самый послушный из лошадей и, несмотря на свой недостаток, такой же прекрасный конь, как мой.

Боуэн насмешливо фыркнул.

Вопреки ее воле взгляд Эванджелины скользнул к Лахлану, который, очевидно, советовал ее отцу оставить дочь в покое, но она снова сосредоточила свое внимание на Фэллин.