Король Островов - [12]

— Что-что? Ты обвиняешь меня в абсолютной тупости, делаешь мне выговор в присутствии моих подданных, потом стремишься научить, как мне вести дела, и у тебя еще хватает наглости спрашивать меня — что!

Он старался говорить тихо, но потерпел позорную неудачу.

— Ты так же хорошо, как и я, знаешь, что Фэллин и ее сестры — это лучший выбор, — объявила Эванджелина, выставив вперед подбородок.

— Вполне возможно, но существуют способы вести дела без добавления масла в огонь. Однако тебе не известны азы дипломатии, верно?

— Я могу быть такой же учтивой, как и особа рядом со мной.

— Ты почти так же учтива, как священник в церкви, полной грешников, — фыркнул Лахлан.

— Но ты собирался…

— Не тебе указывать мне, что делать. Мой дядя позволяет это тебе, но сейчас ты в моих владениях, а не в его.

— Пока ты будешь уговаривать Бэну и Эруина согласиться с твоими желаниями, я приглашу Фэллин и ее сестер, — раздраженно бросила Эванджелина.

Проклятие, у этой женщины отсутствует разум.

— Сейчас их здесь нет.

Лахлан провел рукой по лицу.

— А где они?

Эванджелина пристально посмотрела на него.

Чего ему меньше всего хотелось в данный момент, так это сказать ей, где они. Эванджелина и так уже считала, что он не способен управлять своим королевством; конечно, нельзя сказать, что ее мнение что-то значило, но она никогда его не изменит, если узнает, что Фэллин с сестрами у него дома в Льюисе. Ей станет известно — как это случалось и раньше, — что женщины обиделись на что-то, что он сказал или сделал. Правда, Лахлан не мог сразу вспомнить, что на сей раз было причиной их недовольства.

О да, теперь он вспомнил. Они вбили себе в головы, что нужно открыть школу для обучения женщин воинскому искусству, а он отказал им в просьбе. Если он уступит желанию трех сестер, мужчины взбунтуются и ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Лахлан представил себе, как три сестры в это самое время излагают свое дело Сирене.

— Значит, ты опять это сделал?

— О чем ты?

— О нет, невероятно. Меня не обманешь, я отправляюсь в Льюис.

Вызывающе тряхнув длинными иссиня-черными локонами, Эванджелина прошла мимо него.

Лахлан мрачно смотрел ей вслед, но когда она даже не оглянулась на маленькую волшебницу, всплеснул руками.

— Ты не можешь бросить ребенка! Мне слишком многое нужно сделать, чтобы приготовиться к дороге.

Эванджелина резко остановилась, наклонила голову и подняла плечи, словно делала глубокий вдох, а потом повернулась и пошла обратно к Авроре.

— Я ненадолго. Ты побудешь с королем Лахланом. А ты, — она указала на него пальцем, — не спускай с нее глаз. Ты уже умудрился проворонить волшебника, и мы не можем позволить себе лишиться еще одного.

Его подданные, следившие за их перебранкой, разинули рты от изумления, услышав ее упрек. Кровь прилила к лицу Лахлана. В энный раз с тех пор, как чертова женщина вошла в его тронный зал, выдержка изменила ему. Лахлан никогда не терял самообладания, и то, что Эванджелина оказалась способна вывести его из себя, только усилило его раздражение.

— Вернись, Эванджелина! — потребовал он и, в два шага догнав ее, остановил за локоть. — Знаешь, ты заходишь слишком далеко. — Он приблизил рот к ее уху, не желая, чтобы Аврора услышала, что он сказал. — Я не какая-то там нянька. Ты заберешь ребенка или в коттедж Иския, или во дворец моего дяди.

— Ты прекратишь хватать меня? — огрызнулась Эванджелина.

— Я не стал бы тебя хватать, если бы ты осталась и перестала делать из меня дурака в…

— Я? О нет, мой господин, ты прекрасно делаешь это сам.

Эванджелина попыталась освободиться, но Лахлан держал ее крепко.

— Это дело не имеет к тебе никакого отношения, и ты зря потратишь свое время.

Глядя на него, Эванджелина щелкнула пальцами, и огненный жар пронзил его руку. Лахлан отдернул руку, не в силах сдержать болезненный стон и подавить воспоминания, которые пробудила боль от ожога, — в Гластонбери Ламон получал безумное удовольствие, прикладывая раскаленный клинок к телу Лахлана.

— Никогда больше не делай этого мне!

Его голос был наполнен ледяным бешенством, и Эванджелина, едва не задохнувшись, отступила на шаг назад.

— Я… Прости меня. — Даже понимая, что уже отошла далеко от него, Эванджелина все равно продолжала пятиться. — Я не должна была…

— Да, не должна!

Лахлан преследовал ее, ослепленный гневом, который затмевал все вокруг.

— Я же сказала…

Она подняла руки, сделала еще шаг… и оказалась в бассейне.

Холодная вода, плеснувшая Лахлану в лицо и на накидку, охладила его ярость, а когда Эванджелина всплыла на поверхность и выплюнула изо рта воду, робкие усмешки ослабили напряженность в зале. Стараясь сдержать смех, Лахлан наклонился и протянул Эванджелине руку, но она оттолкнула ее и сама выбралась из бассейна. Мокрая пурпурная блузка прилипла к ее соблазнительным округлостям, и Лахлану вдруг захотелось найти что-нибудь, чем прикрыть девушку. Из-под длинных ресниц Эванджелина окинула взглядом теперь открыто смеявшихся мужчин и женщин, презрительно засопела и, повернувшись, с напряженной спиной пошла из комнаты, оставляя за собой лужицы.

Лахлан поморщился, понимая ее попытку скрыть под презрением свою обиду и досаду. Эванджелина на самом деле сводила его с ума. Ему то хотелось задушить ее, то в следующую минуту — утешить и защитить от насмешек фэй.