Король на войне - [38]
Дела королевы были столь же важны, как и занятия ее мужа, и стали результатом серьезных размышлений о своей новой роли в военное время. Особое внимание уделялось внешнему виду: король неизменно появлялся в форме морского офицера, королева же избегала даже намеков на что-нибудь военное, хотя и стала шефом нескольких женских полков. Вместе с Норманом Хартнеллом, своим личным кутюрье, они решили, что она будет носить светлое, а не темное, чтобы выделяться из толпы, отдавать предпочтение своим излюбленным пастельным розовым, голубым и лиловым тонам, но более сдержанным, «пыльным», чем в мирные годы. «Она хотела насколько возможно передать своим видом утешение, поощрение и сострадание», – вспоминал Хартнелл[103]. В шляпке, перчатках, на каблуках королева не позволяла себе распускаться; даже противогаз, который она сначала хранила в предписанной правилами сумке цвета хаки, вскоре перекочевал в шикарный бархатный мешочек работы того же Хартнелла. Для нее было самоочевидно: в этих невеселых обстоятельствах она должна быть при параде. Когда какой-то нервный придворный собрался с духом и спросил, правильно ли так красиво одеваться, посещая разрушенные бомбардировкой районы, королева парировала: «Когда простые люди приходят ко мне на встречу, они надевают свои лучшие костюмы»[104]. Элегантный стиль, неподдельная теплота, всегдашняя готовность помочь фотографам сделать нужные им снимки сделали ее воплощением того, что Вултон назвал «практическим состраданием».
Связь королевской пары с народом стала еще крепче после нескольких немецких ударов по Букингемскому дворцу; впервые это случилось 8 сентября, когда бомба замедленного действия упала на его северную сторону. На следующее утро Георг, как обычно, работал в своем кабинете прямо над тем местом, где она лежала, и понятия не имел, сколько взрывчатки находится под ним. Бомба взорвалась именно в ту единственную ночь, которую король с королевой провели не во дворце, а в Виндзоре. Обошлось без жертв, и здание пострадало не очень сильно, только во всех окнах – в том числе и в королевских покоях – вылетели стекла да кое-где обвалились потолки.
В следующие несколько дней король с королевой посетили Ист-Энд, чтобы своими глазами посмотреть на разрушения и чтобы люди посмотрели на них. Пара осторожно шла среди развалин, а местные жители тепло приветствовали ее. Тяжелые картины произвели огромное впечатление на обоих. «Мы увидели лишь небольшую часть ужасающих разрушений в Восточном Лондоне, говорили с людьми, которые бесстрашно смотрят в лицо опасностям, – написал король своей матери[105]. – [Они] очень радовались встрече с нами, хотя некоторые спаслись просто чудом».
Утром 13 сентября чудом остались в живых уже король с королевой. Не успели они прибыть из Виндзора в Букингемский дворец, как из низкой облачности вынырнул немецкий бомбардировщик и пролетел строго вдоль улицы Мэлл, явно целясь в здание. Королевская пара находилась в маленькой верхней гостиной; королева как раз вынимала ресницу из глаза мужа, и к ним вошел Хардинг с пачкой бумаг. «Вдруг прямо над нами загудел самолет, и мы увидели, как две бомбы пролетают на фоне противоположной стороны дворца, услышали два оглушительных разрыва, когда они упали во внутреннем дворе, ярдах в тридцати, – записал король в дневнике. – Мы переглянулись и мигом выскочили в коридор. Это произошло за несколько секунд. Потом мы удивлялись, что все остались живы»[106].
Один из ударов приняла на себя часовня: были ранены три человека, работавшие в цехе внизу, и, хотя первую помощь им оказали быстро, один все-таки умер от ран. Это страшно потрясло короля. «Ужасное событие, не хочу, чтобы такое повторилось, – писал он. – И бесспорно, урок на будущее: при малейшей опасности идти в укрытие, но при этом следить за собой, чтобы не слишком поддаваться этому искушению». Неделю спустя он все еще окончательно не пришел в себя. «В понедельник и вторник очень не нравилось сидеть в своей комнате. Поймал себя на том, что не мог читать, как-то позорно суетился и все посматривал в окно»[107].
Ближе к вечеру того же дня, пообедав в своем убежище, король с королевой снова отправились в Ист-Энд. Там они увидели страшные разрушения. Пожалуй, самыми ужасными оказались последствия обстрела начальной школы на Агата-стрит в районе Каннингтон; в ночь на 10 сентября там ждали эвакуации 500 человек, оставшихся без жилья, и в нее попала бомба. Здание обрушилось прямо на людей; когда король с королевой прибыли на место, примерно 200 человек еще находились под обломками. «Развалины ужасны, – писала королева королеве Марии. – Я чувствовала себя как в городе мертвых… На меня очень действует зрелище страшных, бессмысленных разрушений; по-моему, я переживаю гораздо больше, чем если бы бомбили меня саму». Свое письмо она закончила постскриптумом: «Старый добрый Букингемский дворец пока стоит, и это самое главное»
