Король на войне - [10]

Король заговорил с большим чувством:

В этот суровый час, быть может, самый важный в нашей истории, я обращаюсь к каждой семье своих народов, в родном краю и за морями, со словами, которые говорю с одинаково глубоким чувством каждому из вас, как если бы я мог, переступив порог вашего дома, лично говорить с вами.

Во второй раз в жизни большинства из нас началась война. Неоднократно мы пытались найти мирный выход из разногласий между нами и теми, кто стал нам врагом. Все напрасно. Нас вынудили к конфликту, ибо мы и наши союзники обязаны выступить против принципа, который, если бы он восторжествовал, стал роковым для цивилизованного порядка в мире.

Это принцип, который позволяет одному государству в эгоистическом стремлении к власти пренебречь заключенными договорами и торжественными обязательствами, принцип, который допускает применение силы или угрозу применения силы против суверенитета и независимости других государств. Такой принцип, явленный в неприкрашенном виде, – это поистине примитивная доктрина «кто силен, тот и прав». И если бы этот принцип установился в мире, свобода нашей страны и всего Британского Содружества наций оказалась бы под угрозой. Более того, народы всего мира оказались бы в рабстве страха и всем надеждам на прочный мир, на защиту свободы и справедливости в отношениях между народами пришел бы конец.

Вот в чем суть стоящего перед нами выбора. Во имя всего, что нам дорого, во имя мира и порядка в мире мы обязаны ответить достойно.

Вот та высокая цель, к которой я призываю свой народ здесь и те свои народы за морями, которые принимают нашу цель как свою. Я призываю их к спокойствию, твердости и единству в годину испытаний. Наша задача будет трудна. Впереди нас ждут трудные дни, война не ограничится полем битвы. Но мы можем лишь поступать по справедливости, как мы ее понимаем, и предоставить свое дело на волю Господа. И если мы, все как один, будем верны своему делу и готовы на любые подвиги и жертвы, каких оно может потребовать, то с Божьей помощью мы победим.

Господь да благословит и сохранит нас всех![10]

2 Sitzkrieg

Уже вечерело, когда Лог, выйдя из Букингемского дворца, поехал к себе, в юго-восточный лондонский район Сиденхем-хилл. Совсем скоро на город должна была опуститься полная темнота. Приказ о затемнении вышел два дня назад. Миа Аллан, журналист газеты Daily Herald, стоя у перил моста Хангерфорд, смотрела, как по обоим берегам Темзы гаснут огни. «Огромный город сверкал, как сказочный дворец, сияние прямо рвалось в небеса», – писала она.

…а потом как будто кто-то защелкал выключателем: район за районом погружались во тьму; сияние потухало, оставались разбросанные то там, то здесь искры, но вскоре погасла и последняя из них. И это было не просто затемнение военного времени, а страшный признак того, что война не за горами. Мы тогда и не думали, что будем сражаться в темноте или что свет станет нашим врагом[11].

Затемнение было важной мерой подготовки к войне. Ответственные за оборону Британии не сомневались, что, если она начнется, немецкие бомбардировщики ударят прежде всего по Лондону, другим крупным городам и промышленным центрам. Вот почему вышло строгое распоряжение скрыть все, что могло бы навести противника на цель. Нечто похожее устраивали уже в Первую мировую, в 1915 году: как только становилось известно о приближении цеппелина, освещение приглушали, но не гасили полностью. Через два десятка лет угроза с воздуха стала гораздо серьезнее. Первыми учебное затемнение провели немцы в 1935 году в Берлине; через два года Британия последовала их примеру: Министерство внутренних дел предложило подготовить триста тысяч добровольцев из числа гражданских лиц и создать из них группы наблюдения за соблюдением правил затемнения (ARP)[12]. Учебные затемнения начались в первые месяцы 1938 года: бомбардировщики Королевских ВВС летали над городом, выявляя источники света.

Главной проблемой оказался городской транспорт: даже боковые огни машин, не говоря уже о передних фарах, прекрасно просматривались с воздуха, создавая световые дорожки по всей уличной сети. Вражеские пилоты легко могли соотнести их с довоенными картами и определить свои цели. Поэтому передние фары закрывали почти полностью, оставляя лишь узкую полоску света, на окна вешали светонепроницаемые шторы, а железнодорожные станции освещали свечами. Британия вынужденно пребывала во тьме до 23 апреля 1945 года – до того момента, когда прошло восемь дней после освобождения Берген-Бельзена, и союзные армии наступали на Берлин.

Как и все лондонцы, Логи готовили свой дом к воздушным тревогам: считалось, что они начнутся почти сразу же по объявлении войны. Первого сентября, когда потушили все огни, младшего сына Энтони, восемнадцатилетнего юношу атлетического сложения с волнистыми каштановыми волосами, которого в семье называли Тони, или просто «Ребенок», отправили в местную библиотеку за маскировочной бумагой. Затемнить весь дом оказалось очень непросто, хотя во многих его окнах были ставни. Миртл хотела избавиться от них сразу же после переезда в Бичгроув, но, к счастью, за семь лет руки у нее до этого дела так и не дошли. А теперь они могли прекрасно защитить от осколков стекла. И все же дом был настолько велик, что бумаги не хватило, и Энтони не заклеил окно в ванной комнате.