Король лжи - [106]

– Что случилось с ее сестрой? – спросил я. – Алекс когда-нибудь рассказывала об этом?

Джин громко засопела, но ее голос был более спокойным.

– Она не говорит о своей сестре. Я предполагаю, что они потеряли контакт, после того как Алекс упрятали в клинику. Ее сестра, вероятно, не понимала, не тот возраст.

Я должен был сделать это быстро, прежде чем меня бросит в дрожь. Она должна знать.

– Ее сестра умерла, Джин. Она забежала в дом и сгорела вместе с отцом.

Рот Джин превратился в черный крут.

– Был это несчастный случай или нет, но она убила свою сестру. И по определенным причинам взяла ее имя. Александрия, Алекс. Это не может быть совпадением. Она убила отца, убила свою сестру и, как мне кажется, Эзру.

Тело Джин сотрясалось.

– Она бы сказала мне, – выговорила она; затем вдруг глянула подозрительно. – Зачем ты это делаешь?

– Мне жаль, Джин. Я знаю, что тебе это доставляет боль, но я должен был рассказать. Ты заслуживаешь того, чтобы знать правду.

Я не верю тебе.

– Клянусь, Джин. Именем нашей матери клянусь, что это правда.

– Уходи, Ворк. Уходи и оставь меня одну.

– Джин…

– Ты всегда был на стороне отца. Вы ненавидели ее.

– Она убила нашего отца и хочет, чтобы меня поджарили за это преступление.

Джин поднялась на постели – серая и дрожащая тень самой себя; простыни спустились на. пол, и она стояла раскачиваясь на узкой кровати. Я испугался того, что она свалится и разобьет голову о твердую плитку. Ее палец уткнулся в меня, и я расценил это как жест отречения: я подтолкнул события слишком поспешно.

Я потерял ее.

– Убирайся! – закричала она и разрыдалась. – Убирайся! Убирайся отсюда, проклятый лгун!

Глава 31

Все, что я мог, – выбежать из комнаты, другого выбора не было. Джин обезумела; я подтолкнул ее к опасной грани. В этом мире у нее остались двое: Алекс и я. Но сейчас Алекс воплощала для нее все то, что имело значение, а я попытался лишить ее этого.

Но мне наконец-то открылась правда. Джин не убивала Эзру. Она не была убийцей, и этот груз не лежал на ее совести, поэтому она вышла бы из шокового состояния. Тем не менее альтернатива могла оказаться разрушительной. Ведь кого-то посадят в тюрьму за убийство Эзры, и теперь все выглядело таким о6разом, что это будет либо Алекс, либо я. Сможет ли Джин перенести любую из этих потерь? Должна.

Для меня ситуация изменилась кардинально. Я готов был нести наказание за Джин, но не за Алекс Только не в пекло.

Прислонившись спиной к твердой и холодной стене, я закрыл глаза. Мне казалось, что я слышу ее плач, но потом все стихло. «Почудилось», – сказал я себе. Нечистая совесть.

Открыв глаза, я увидел перед собой медсестру. Она смотрела на меня с тревогой.

– С вами все в порядке? – спросила она. Вопрос застал меня врасплох.

– Да.

Она рассматривала меня.

– Вы бледный как полотно и еле держитесь на ногах.

– Со мной все о'кей. Просто устал.

– Я не собираюсь спорить, – сказала она мне. – Но если вы не пациент, тогда должны уйти. Время посещения закончилось.

– Благодарю. – Я направился к выходу. Оглянувшись, я увидел, что она продолжает наблюдать за мной с озадаченным лицом. Я мог прочесть ее мысли: откуда я его знаю? Где видела его? Затем она отвернулась.

По пути к лифту я думал об Алекс. Я не собирался отступать, поэтому мог только приблизительно определить, что с ней происходит, вероятно, нечто подобное катастрофе. Зачем было менять имя? Я мог понять желание забыть ужасное детство, но почему она взяла имя погибшей сестры? Потому что та умерла нетронутой и неиспорченной, очищенная своей невинностью и огнем, который убил ее? Или это было ощущение вины и желание продлить ей жизнь хоть таким образом? Вероятно, я никогда об этом не узнаю. Но одна вещь была предельно ясна, и именно это меня пугало: Алекс Шифтен отчаянно преданна Джин и пойдет на любые меры, чтобы смести все преграды, утрожающие их с Джин отношениям. Она убила своего отца, чтобы защитить сестру. Она убила Эзру, чтобы защитить свои отношения с Джин. Теперь угрозу представлял я, и это было основанием, чтобы уничтожить меня. Она настроила Джин против меня. Она лишила меня алиби, каким-то образом получив копию завещания и подкинув ее в мой дом.

Я застыл на месте, парализованный внезапной мыслью. Алекс знала, что я не был дома с Барбарой, когда застрелили Эзру. Неужели она знала, где я был той ночью? Неужели она знала о Ванессе? Боже милостивый! Неужели она понимала, что Ванесса обеспечит мне алиби? Теперь Ванесса исчезла.

«Вчера вечером она не приходила домой».

Я не мог закончить эту мысль. Но должен был. Не оставалось времени на страх или на раздумье. Поэтому возник вопрос. Если бы Алекс знала, что Ванесса может разрушить ее планы, убила бы она ее?

Ответ был однозначным.

Безусловно.

Дверцы лифта открылись. Я протолкнулся через толпу людей в зеленых рубашках и белых халатах и почти бегом устремился к выходу. Выскочив на улицу, я сообразил, что у меня нет никакого плана. Некуда идти. Я глянул на свои часы. Было 10:30. Я позвонил на ферму Столен – лучше знать точно, чем жить надеждой. «Подними трубку. Пожалуйста, подними». Телефон прозвенел четыре раза, и каждый безответный звонок гвоздем вонзался мне в сердце. Алекс ее убила. Она мертва.