Король-Лебедь - [51]

Вдруг они начинали явственно понимать, что они действительно играют на королевском приеме в подводном дворце. Сообразно с нарастающими звуками музыки менялось освещение грота, превращая искусственные сталактиты в скалу Лорелея в страну грез.

Время от времени королю доставляли прямо в грот Венеры почту. При этом лакей не смел сам обойти озеро и подать письма королю. Пленник грота Венеры должен был приплыть к нему на ладье. Иногда посыльному приходилось ждать часами, бывало что король уже поджидал его на берегу, любуясь со стороны эффектом, производимым сотнями электрических лампочек.

Едва только появилась первая электрическая лампочка, как баварский король повелел украшать ими свои дворцы, замки и даже парки. В каждом замке было во множестве динамо–машин, работавших в интересах короля и на благо красоты днем и ночью.

Находясь под строгим надзором, брат Отто слезно умолял Людвига допустить его в грот Венеры, где, по его же словам, он был готов умереть на месте, пораженный невероятным зрелищем, о котором так много говорили и писали в прессе.

– Пусть лучше живет, – бросал очередное слезное послание младшего брата в шапку посыльного Людвиг. – К чему мне здесь труп? Тем более труп наследника престола! Пусть сперва откажется от самой мысли о смерти, и тогда… а впрочем, не надо ничего ему передавать. Скажите только, что я всем сердцем желаю скорейшего его выздоровления.

Великое объединение Германии

Новый приезд Вагнера оказался на редкость удачным, так как никакая другая публика не была столь приучена к его творчеству, как баварская. Что же касается короля, он был счастлив, потому что получил возможность вновь заключить в объятия старого друга. В то же время он был уже не столь юн и наивен и прекрасно понимал, что золотой век их дружбы прошел, и за встречей неминуемо последует расставание.

Эти мысли отравляли его существование. Подобно человеку, умирающему от жажды, он мечтал прильнуть губами к живительному источнику вагнеровской музыки и пить, пить и пить, в то время как ему было позволено лишь смочить губы.

Но король терпел, зная, что расставание неминуемо, он соглашался и на эти капли.

Положение Людвига усугублялось тем, что он не мог жить ради своего народа, как мечтал вначале. Подданные не хотели того, что мог и должен был дать им их король. В то же время он не мог позволить себе жить для себя одного. Через непрозрачный экран или через букеты цветов он все же должен был общаться со своими министрами, принимать решения, управлять страной.

Когда народ на улицах скандировал «Долой Вагнера! Это не наша музыка!» – Людвиг приказал ставить спектакли лично для себя, какое–то время не разрешая публичного показа. Народ воспринял это как пощечину, а газеты заклеймили Его величество эгоистом, ненавидящим своих подданных.

Теперь, вместо того чтобы проводить все время с вернувшимся на время постановки оперы другом, он был вынужден заниматься политикой. День ото дня Людвиг писал Бисмарку, взгляды которого относительно объединения Германии были сходными с взглядами Людвига.

В 1870 году Пруссия оказалась на пороге войны с Францией. Рискуя вновь вызвать народное негодование, Людвиг принял решение о вступлении в войну, где Бавария должна была поддержать своих бывших врагов.

Это было нелегкое решение, Бавария еще не отошла, как следует, от последствий недавней войны с Пруссией и уже должна была встать на ее защиту. Людвиг ждал революции, но неожиданно фортуна улыбнулась ему, и народ встретил приказ о мобилизации с восторгом.

Все прославляли Людвига, чье благородное решение возвышало теперь Баварию и баварцев в их собственных глазах и глазах всей прогрессивной общественности. Людвиг снова стал героем газетных публикаций, его именем называли детей, а на улицах вновь появились его портреты.

Новая война длилась недолго, и на этот раз закончилась победой для баварского короля. Пришло время пожинать плоды удачной кампании.

Людвиг хотел расширить границы Баварии, присоединив к ней Баденский Пфальц. Это было справедливо, потому что так уж повелось с самых древних времен – победитель должен был получить свою награду.

Другие планы заботили Бисмарка, занятого осуществлением проекта объединения Германии, за которое ратовал и баварский король. Но если Бисмарк желал объединения равноправных германских княжеств в единую, мощную державу под германской короной, надетой на голову прусского короля, Людвиг желал, чтобы независимо от объединения его Бавария сохранила свое военное устройство и свое собственное представительство при иностранных дворах.

Он тянул, не желая объединения, делавшего его покорным вассалом Пруссии, чем мешал Бисмарку, который теперь был вынужден слать в Мюнхен взволнованные письма, убеждая Людвига закончить начатое дело. Пока кто–нибудь из менее достойных, но более наглых королей не получит кусок пирога, по праву причитающийся Баварии.

В конце концов Людвиг сдался. Германия объединилась союзным договором, король Пруссии получил свою корону, а фактически короновавший его Людвиг, выполнивший свою миссию по объединению Германии, был вынужден отойти в тень.