Король-Лебедь - [46]

Людвигу даже показалось, что он уже где–то видел это широкое, открытое, как у актеров героического амплуа, лицо.

– Да. Мы в некотором смысле знакомы. Точнее, мы знакомы посредствам снов и видений, когда ваша душа, юный король, наиболее отрыта для приема посланий, – прочел его мысли ангел. – Сегодня же особый день, звезды заняли положение, когда приоткрываются врата, и мы можем предстать перед вами в реальном для вашего измерения физическом теле.

– Но как же это может быть? – Людвиг протянул руку и потрогал ангела.

– Да, я настоящий, из плоти и крови, а не плод вашего воображения. Скажу больше, начиная с этого дня вы уже сможете более свободно общаться с пославшей меня дамой Эсклармондой и другими вашими друзьями.

– Дамой Эсклармондой… Но откуда вы…

– Я знаю донну де Фуа, это она попросила меня явиться к вам сегодня и спасти вашу жизнь, что я с удовольствием и делаю, – он весело поклонился Людвигу. – Кроме того, у меня есть еще одно поручение к вам: вы должны спрятать одну вещь, – ангел приподнял полу своего одеяния, показывая королю завернутый в белую материю округлый предмет.

– Я сделаю все, что будет в моих силах, – заверил ангела Людвиг, забыв при этом спросить, от чего или от кого его следует спасать, поэтому ангел был вынужден снова взять инициативу в свои руки.

– Если вы выгляните сейчас из своей ложи, то напротив нее, рядом со стоящей в кадке пальмой вы увидите медиума иллюминатов, которая ввела вас в транс и пыталась заставить выброситься из ложи. Прежде всего удалите ее. Сделайте так, чтобы этой дамы больше никогда не было рядом с вами, моих сил с трудом хватает и на то, чтобы блокировать ее атаки.

Как зачарованный Людвиг поднялся со своего места и огляделся, свет, исходящий от ангела, мог привлечь внимание со сцены, но пока там все шло вполне нормально. Он выглянул в фойе и тут же увидел притулившуюся у пальмы актрису Виржинию Клоэ, которая стояла там с отсутствующим видом. Пальцы ее были переплетены и зажаты в нервный замок, глаза широко открыты, но Людвиг был готов поклясться, что госпожа Клоэ не видела и не слышала ничего вокруг себя, стремясь сокрушить невидимую защиту Людвига.

Время от времени тщедушное тельце Виржинии вздрагивало, должно быть, в этот момент она отражала удар меча, охранявшего Людвига ангела. Не желая и дальше испытывать его стойкость, король подозвал к себе дежурившего в десяти шагах от ложи охранника и велел немедленно вызвать полицию, для того чтобы задержать опасную заговорщицу и выслать ее из страны.

Удивленный подобной жестокостью охранник щелкнул каблуками и, не дожидаясь прихода полиции, взял Клоэ под руку и, шепча ей что–то на ухо, увел подальше от ложи.

В тот день Людвиг покинул театр задолго до окончания спектакля, в руках его швейцары могли заметить завернутый в белую ткань округлый предмет, от которого как будто лился свет.

Лебединое озеро

В 1876 году в Байройте состоялся премьерный показ оперы «Кольцо нибелунгов», первым зрителем которого был Людвиг. С 6 по 9 августа спектакль шел лично для него. В королевское ложе сидели двое – король и Вагнер. После спектакль был показан рядовой публике.

Приехавший на премьеру Петр Ильич Чайковский был до глубины души поражен масштабами спектакля, прекрасными декорациями и, разумеется, актерским составом.

Зрителям была предложена опера, которая шла целых четыре дня! Это была совершенно новая и блестящая новация композитора и короля, о которой теперь писали все газеты европейских держав.

После спектакля он зашел за кулисы, где его уже ждал Вагнер. Некоторое время они беседовали в небольшом, но обставленном со вкусом и изяществом кабинете композитора. После чего тот сообщил Чайковскому, что его желает видеть одна высокопоставленная особа, присутствующая на сегодняшнем спектакле.

Разумеется, Чайковский сразу же догадался, о какой такой высокопоставленной особе идет речь. На спектакле он несколько раз пытался разглядеть в лорнет темнеющую подобно таинственному гроту волшебника царскую ложу. С замиранием сердца Петр Ильич ждал появления таинственного короля, но вместо короля в кабинет Вагнера зашел одетый во все черное молодой человек, в руках которого был шелковый цилиндр.

Поклонившись Петру Ильичу, он прошел через комнату и, склонившись над ухом Вагнера, шепнул что–то.

– Пора, мой друг, – несколько виновато улыбнулся Вагнер своему русскому другу, косясь на черного человека. – Вас проводят. Он потупился и вышел первый, не закрыв дверь в кабинет.

– Господин Чайковский. Прошу вас следовать за мной, – сухо поклонился провожатый. Его голос напомнил композитору шуршащую бумагу, отчего у него самого пересохло в горле. Тем не менее он встал и, вежливо поклонившись, вышел вслед за посланником.

Пройдя через черный ход, они сели в ожидавшую их коляску с поднятым верхом, где провожатый тут же завязал глаза композитору черным шелковым шарфом. Чайковский не возражал, полностью поглощенный таинственностью происходящего. Некоторое время он слышал только стук копыт о булыжную мостовую и скрип коляски.

Наконец они остановились, и провожатый помог композитору вылезти из экипажа и встать на твердую почву. Скрипнула дверь, Чайковский почувствовал, как проходит мимо стоящего в дверях человека, должно быть, дверь открыл лакей, услышавший, что подъехала карета.